Ведьминскими тропами

Лебедева Ольга

Итак, план действий имелся, оставалось воплотить его в жизнь. Посчитав раненых по головам, Анитра поняла, что работать придется весь день, не покладая рук. Одной девушке она наказала рвать ткань на длинные полосы шириной в ладонь. Двум другим поручила снимать старые повязки и промывать раны очищающей настойкой. Еще одну взяла себе в помощницы.

Все четыре девушки оказались на редкость шустрыми и смышлеными. С их помощью дело пошло гораздо быстрее. К концу дня Анитре осталось только нанести исцеляющие руны, и можно будет отправляться спать. Она так устала, что не могла даже думать о еде. Единственное, чего ей безумно хотелось, так это пить. Начертив последнюю руну

и наполнив ее силой, ведьмочка устало вздохнула, облизала пересохшие губы и вздрогнула от неожиданности, заметив перед собой глиняную кружку с питьем. Втянула носом аромат лесных ягод и, прикрыв от удовольствия глаза, принялась жадно пить. Сделав последний глоток, Анитра отдышалась и только после этого подняла благодарный взгляд на благодетеля. За весь день она ни разу не вспомнила о своих утренних переживаниях, не до того было. И вот теперь перед ней стоял сам Хакон и тепло улыбался.

— Благодарю тебя, маленькая целительница, — в голосе мужчины послышалась легкая хрипотца. Анитра с трудом удержалась от того, чтобы осмотреть его горло, даже собралась попросить его открыть рот и сказать "А". Но вовремя остановилась, мысленно отругав себя за неумение вовремя переключаться. Хватит на сегодня целительства. Да и Хакон не выглядит больным, просто уставшим, только и всего.

— Мой долг помогать людям, — ответила она тихо, отводя взгляд в сторону.

— Не все ведьмы так считают, — сказал Хакон, невесело усмехаясь. Теперь в его голосе слышалась горечь, как от потери дорогого человека.

— Наверное, я неправильная ведьма, — пожала плечами Анитра, не зная, что еще сказать и как его утешить.

— Такой и оставайся, — Хакон провел костяшками пальцев по щеке ведьмочки и, резко развернувшись, вышел из зала.

Анитра смотрела на закрывшуюся дверь и думала, что постарается сделать все, чтобы никогда не увидеть во взгляде Хакона разочарование. Она и сама и не понимала, почему мнение этого мужчины так важно для нее. Казалось бы совершенно чужой ей человек, но при мысли о нем неожиданно сладко замирало сердце, губы помимо воли растягивались в улыбке, а на лице появлялось мечтательное выражение.

Дверь снова отворилась. Ведьмочка вскинула голову, ожидая возвращения предмета своих мечтаний, но вместо Хакона увидела вереницу слуг, тащивших в зал тюки, набитые соломой. Следом за ними в зал проскользнула маленькая девочка, изо всех сил прижимающая к себе упитанного рыжего кота. Трудно было узнать в этом безвольно обмякшем меховом мешке гордого и самодовольного Старки. Его задние лапы болтались практически у самого пола. Малышка с трудом удерживала здоровенного котяру под мышки, от чего он имел слегка придушенный вид. Для большей достоверности не хватало вывалившегося набок языка и выпученных глаз. Но стоило только этой живописной парочке перешагнуть порог замка, как кот, извернувшись, вырвался из удушающих детских объятий и, более не нуждаясь в услугах маленькой переносчицы, поспешил скрыться под ближайшим столом.

Девочка, ожидаемо, расплакалась. Ее синие глаза потемнели от горя, а по щекам покатились слезы. И тут случилось чудо. "Снежная королева" Ингрид растаяла. Женщина вскочила со своего места, подбежала к малышке и опустилась перед ней на колени, обнимая так нежно, словно этот ребенок являлся для нее самой большой драгоценностью на свете.

— Что случилось, милая? Кот тебя обидел? Где болит? Покажи? — женщина ворковала над ребенком, целуя детские пальчики, пухлые щечки, стирая белоснежным платком катящиеся градом слезы.

Девочка обхватила Ингрид за шею и, продолжая всхлипывать, указывала ручкой в ту сторону, куда

убежал Старки. При этом она не произнесла ни единого слова. Складывалось впечатление, что малышка глухонемая. Но вдруг с ее губ слетело мучительное:

— Кккот ууубб… — она так и не смогла договорить, но Ингрид этого и не требовалось. Один безмолвный взгляд в сторону ближайшего из слуг и парнишка помчался отлавливать рыжее недоразумение.

Анитра выдохнула с облегчением. За Старки она не волновалась. Этот пройдоха выпутывался и не из таких неприятностей. Своей цели он достиг — попал в замок. Теперь неисправимый ктурх займется пополнением своей коллекции золотых монет и украшений. Ведьмочку порадовало другое — девочка могла говорить, пусть и страдала тяжелой формой логоневроза, в просторечье — заиканием. Это заболевание в большинстве случаев поддается лечению, особенно если проявить достаточно терпения и найти хорошего специалиста. Было бы жаль, если бы этот золотоволосый и синеглазый ангелочек страдал неизлечимым недугом. Вот только хорошего логопеда тут днем с огнем не сыщешь.

Ингрид подхватила ребенка на руки и отправилась с ней наверх. Мужчины в зале старались не смотреть им вслед, опускали глаза, словно чувствовали за собой вину. Стоило хозяйке скрыться из виду, как девушки, помогавшие Анитре весь день, принялись судачить.

— Ох, бедняжка Кери, уж лучше бы вовсе молчала. С таким то изъяном ей нипочем не найти себе мужа, — высказалась одна из них, всем своим видом демонстрируя сострадание.

— Ничего, богатое приданое заставляло мужчин закрывать глаза и не на такие изъяны, — усмехнулась другая.

— Злая ты, Ода, — осудила подругу третья. — Вот скажи, хотела бы ты для себя такого счастья, как жизнь с нелюбимым мужем?

Ода фыркнула:

— Лучше нелюбимый, но богатый, чем безземельный голодранец.

— Это ты сейчас так говоришь, пока не встретила свою любовь, — отозвалась четвертая. — А как встретишь, так поймешь, что в целом мире не найдется столько золота, сколько ты готова отдать за улыбку любимого.

Девушка мечтательно прикрыла глаза.

— Дура ты, Мирка, — осадила подругу Ода, — милуешься с Риндом, а ведь к тебе сам ярл Торберт сватался. Смотри, упустишь свое счастье, так весь век в прислугах и проживешь, не имея ни дома своего, ни куска земли, чтобы детям передать.

— Ринд этим летом в поход пойдет, а как вернется, так и свадьбу сыграем, и все у нас будет, — Мирка аж покраснела от обиды за своего избранника. Нервно сорвала тряпицу с волос и хлестнула закадычную подругу по спине.

Ода только отмахнулась, уверенная в своей правоте.

— А какой красавчик ярл Хакон, — мечтательно произнесла первая девушка, которую звали Ринда. — Вот если бы он ко мне посватался, я бы ни минуты не сомневалась.

Ответом ей стали насмешки подруг.

— Ишь, размечталась. Королевского сынка ей подавай. Да он на тебя и не взглянет. Говорят, сама госпожа ему сегодня постель стелить будет…

Слушать такое было неприятно, и Анитра решила вмешаться:

— А малышка Кери — дочь госпожи Ингрид? — не утерпела и задала она вопрос, на который уже и так знала ответ, но надо же было как-то отвлечь внимание девушек от Хакона.

Взгляды подруг устремились в сторону маленькой целительницы. Казалось, они успели позабыть о ее существовании. В присутствии хозяйки девушки всячески старались выказывать Анитре свое уважение и беспрекословно выполняли все ее указания, но теперь, когда работа сделана, все изменилось. На тринадцатилетнюю девчонку можно было смотреть свысока, как на несмышленыша, посмевшего встрять во взрослые разговоры.