Ведьмины байки
Шрифт:
Расставив ноги пошире, Смолка изо всех сил дернула зубами зеленую плеть. Забор пошатнулся от мощного рывка. Нахальный тип отпрянул от забора как ужаленный, словно опасаясь, что тот рухнет ему на грудь.
– Немедленно прекратите это безобразие! – заголосил он пуще прежнего, потрясая судорожно стиснутыми кулаками.
Я натянула поводья, не столько ошарашенная психической атакой заборовладельца, сколько опасаясь за желудок кобылы – по сопротивляемости ее зубам вьюнок мог соперничать с ременной плетью.
– Убирайся вон, пока я дворню не
– Зовите! – Я восприняла эту идею с неподдельным энтузиазмом. – Э-ге-гей, люди!
На мой зов из разросшихся кустов сирени, закрывавших вход в хоромы, вынырнули два дюжих селянина, рыжий и чернявый, вовсю изображающие преданных защитников хозяйского добра.
– Скажите, пожалуйста, чей это дом? – вежливо спросила я, не давая им опомниться.
– Ну дык… эта… господина нашего… – после короткого замешательства ответил рыжий. – Да вот они собственной персоной перед вами обретаются, Лукомир Добронрав их кличут!
– А я ведьма, – кокетливо представилась я. – Знаете, это такие вредные и злобные создания, что наводят порчу, воруют детей, превращают добропорядочных граждан в жаб и травят конями чужие заборы. Добронрав, говорите? Не похоже. Но все равно, очень, очень приятно познакомиться…
Мужичкам как-то сразу расхотелось иметь со мной дело; по крайней мере, они стянули шапки и отступили от забора, предоставив господину самому улаживать конфликт,
– Ах, так эта прелестная женщина – ведьма? – Лукомир расплылся в фальшивой слащавой улыбке. – Что ж вы сразу не сказали? Мы могли бы избежать этого маленького недоразумения. Кушай, лошадка, кушай…
Но Смолка уже охладела к вьюнку; обнюхав забор, она внезапно скусила верх штакетины и невозмутимо захрупала ею, как ребенок – карамелькой.
Благоприобретенному самообладанию Лукомира можно было только позавидовать.
– Не согласится ли госпожа ведьма разделить с ее покорным слугой скудную трапезу? – предложил он, делая вид, что на протяжении всей истории коневодства любимым лакомством лошадей были ивовые колья.
– Благодарствуйте, я уже отобедала, – в тон ему ответила я.
– Неужели даже кофейку не изволите?
– Нет, не изволю.
– А посидеть поболтать в приятной компании?
– Когда госпожа ведьма найдет приятную компанию, она обязательно вас об этом уведомит, – с изысканной вежливостью парировала я.
– И надолго госпожа ведьма задержится в здешних местах?
– Как получится.
– А может, она тут и работать собирается? – продолжал развивать мысль Лукомир.
– Собираюсь, – благодушно подтвердила я, сама захлопнув за собой дверцу ловушки.
– А вы знаете, кого его королевское величество Наум Первый уполномочил собирать налоги с, как вы изволили пошутить, добропорядочных граждан этой деревеньки? – торжествующе закончил Лукомир.
– Теряюсь в догадках. – Я ослепительно улыбнулась. – Неужели вас?!
Собеседник кивнул, поединок неискренних улыбок достиг апогея.
– Одна ма-а-аленькая ошибочка, господин
– В таком случае, – Лукомир тоже не погасил улыбки, что само по себе было плохим диагностическим признаком, да еще хищно подался вперед, словно желая признаться мне в пламенных чувствах, – мне придется – с превеликим прискорбием – сообщить о вашем недостойном поведении в Ковен Магов, который, без сомнения, имеет на вас некоторое влияние. Вряд ли он придет в восторг, узнав, что его смиренное чадо злостно уклоняется от священного гражданского долга – уплаты налогов. Возможно, вас даже отлучат…
– Хватит, хватит. – Я хлопнула ладонью по колену. – Сколько вы хотите?
– А сколько вы получите? – Его не так-то просто было провести.
– Мы еще не касались этого вопроса.
– Когда прикоснетесь, – он снова улыбнулся, да так, что меня мороз продрал по коже, – учтите, что цену необходимо завысить вдвое, чтобы не остаться в накладе.
– Уж как-нибудь, – презрительно огрызнулась я. – Это все, что вы хотели мне сказать?
– Абсолютно все, моя красавица. – Этот мерзавец откровенно смеялся мне в лицо! – Я очень рад, что мы правильно поняли друг друга.
– Я не уверена, что у вас есть повод для радости, – веско проронила я, трогая Смолкины бока каблуками.
Остаток дня я потратила на волосы. Там, где оказались бессильны заклинания, отлично справилось репейное масло – пропитанные им косички расплелись и расчесались. Не без труда, и вид у волос теперь был уныло-обвислый, зато, как утверждала народная медицина, благотворное влияние масла на волосы должно было укрепить их и надолго сделать блестящими и шелковистыми.
«Во всем можно найти светлые стороны», – философски заключила я, когда теплая вода в кувшине закончилась, а масло на волосах – еще нет.
Подсушив волосы, я отдала девочке-служанке мокрое полотенце и окликнула Бровыку, терпеливо ожидавшего в горнице.
– Да, госпожа ведьма? – охотно отозвался он.
– Кто этот Лукомир? Что, действительно королевский уполномоченный?
Бровыка заметно помрачнел:
– Он самый… Не знаю токмо, кто его, кровопивца, уполномачивал королеву казну со своим карманом равнять. Одно время совсем нас с Колотом налогом задавил, в убыток себе работали, завод пришлось заложить, чуть по миру не пошли, да случай выручил – наехала в наши места королевская охота, остановилась в Варокче на ночлег, ну мы ее и приветили, как положено… Три дня привечали, все бочки из погребов выкатили – гулять так гулять. А на четвертое утро получили мы от самого короля полное и всяческое освобождение от налогов с оговоркой ежегодно поставлять ко двору бесплатно десять бочек пива сверх денежного заказа.