Ведьмины камни
Шрифт:
– Хакон ярл, у тебя два сорочка куниц украли!
Ингвар-младший поначалу оторвался, да и кулек ему достался полегче. Но Хедин, более рослый и сильный, шагов за десять до гридницы почти его догнал, потом еще наддал, но запнулся о какую-то неровность в снегу и стал падать…
Он успел отпустить одну руку, которой придерживал на плече кулек, и выставить ее перед собой; от точка девушку сорвало с его плеча и бросило вперед. Они упали наземь одновременно; девушка кубарем покатилась в прежнем направлении, а Хедин оперся рукой о землю, перекатился вбок… и попал под ноги Ингвару-младшему. Тот, разумеется, споткнулся, но он
Все четверо барахтались на снегу, девушки охрипли от воплей. Наконец их подняли и отряхнули. Ингвар-младший встал на ноги, а Хедин сел на снегу – без шапки, с растрепанными волосами, с красным пятном содранной кожи на лбу.
– Позор! – выразительно укорил их Хакон ярл, когда обе его дочери уже висели на его плечах и жалобно стонали. – Чему вас только учили в этом вашем походе, если вы даже не способны унести самую лучшую добычу!
– Самому полезному не выучились! – хмыкнул Регинмод Залив. – Зря время потратили.
– Вам только кур воровать! – хмыкнул Гарди Кузнец.
– Я буду упражняться! – заверил Ингвар-младший, пытаясь отдышаться.
– Нам с тобой надо упражняться на мешках с репой, – выдохнул снизу Хедин. – Живых девушек нам пока рано доверять.
– Идемте со мной! – Сванхейд потянула в дом обеих жертв, растрепанных и извалянных в снегу. – Прошу прощения, но разве я могла подумать, что у порога моего дома вас поджидают два бесстыжих турса!
Хедин только вздохнул, чувствуя себя хуже всякого турса. Он даже не смел поднять глаза и не увидел, как девушка, уводимая Сванхейд, обернулась и взглянула на него.
Когда ужин закончился, столы унесли и только доливали пива и меда в чаши, Хельга подсела к Хедину. Волосы он пригладил, но содранное пятно кожи на лбу, величиной с голубиное яйцо, саднило, и он до сих пор не смел глянуть в сторону женской скамьи.
– Вот, возьми. – Хельга расстегнула у себя на шее греческое ожерелье из зеленых камешков и жемчужин на серебряных петельках и вложила ему в руку. – Пойди попроси прощения и предложи выкуп.
– Ну-у-у… М-м… – Хедин понимал, что именно так и следует поступить, но не находил решимости. – А… это хоть которая была?
Он украдкой метнул взгляд в сторону женской скамьи. «Это Эльвёр, а это Астрид!» – сообщил Ингвар-младший, когда все вошли в гридницу и девушек выпутали из шуб и платков. Но Хедин тогда не смел на них взглянуть и не понял, которая была в «его» кульке.
– Это была Эльвёр, она старшая. Ей восемнадцать, а другой – шестнадцать. Вон она, с двумя косами, в платье цвета сухого песка. Иди, не съест же она тебя. Иначе так и будешь томиться без конца.
– А это… – Хедин взглянул на ожерелье, – тебе не жалко?
– Нет, совсем не жалко. Иди.
Сжимая в кулаке ожерелье, Хедин встал и как во сне пересек гридницу. Казалось, все на него смотрят, но он видел только девушку по имени Эльвёр. Она приходилась внучкой покойному Олаву конунгу и от него унаследовала мягкий рыжевато-русый цвет волос; две пышные косы
При его приближении девушки прервали разговор, соседка подтолкнула Эльвёр локтем. Казалось, если бы вместо этих трех-четырех пар блестящих глаз в него целились десять луков с боевыми стрелами, и то Хедин не чувствовал бы такой растерянности.
– Послушай… госпожа Эльвёр, – выдавил он, мучительно желая прочистить горло. – Прости, что так вышло. Я очень жалею, что… – Сказать «я тебя уронил» ему показалось невежливым. – Что тебе из-за меня пришлось упасть. Вот, прими выкуп за это несчастье… прошу тебя… и не держи на меня обиды. Я на самом деле вовсе не такой уж бесстыжий турс…
– Мы знаем, это Инге все придумал! – воскликнула вторая девушка, Астрид. – Вот кто бесстыжий турс! Сходил в два похода и думает, что теперь ему все можно.
– Ну, Эльви, возьми выкуп, раз тебе честно предлагают! – крикнул Ингвар-младший. – Подумаешь, немножко прокатилась по снегу! Когда вы с горы катаетесь, ты так падаешь по десять раз в день, и все задаром!
Наконец Хедин взглянул на сидевшую перед ним девушку. Продолговатое тонкое личико с заостренным подбородком, пышные волосы венцом над узким лбом, тонкие темные брови, блестящие, как стекло, голубовато-серые глаза, немного веснушек… Он видел, что она не так чтобы красавица, но каждая черта ее лица дышала такой прелестью, что перехватывало дыхание. Глаза и волосы, оттеняя друг друга, приводили на память серо-голубые самоцветы в золотой оправе. Девушка разрумянилась, глубоко дышала, и Хедину чудился в ней какой-то трепет, хотя не было похоже, чтобы она сильно негодовала или боялась его.
– Ты не слишком ушиблась?
– Нет, – наконец ответила Эльвёр, и хрипотца в ее голосе снова укорила Хедина. – Только испугалась.
– Их ни разу еще не похищали, насколько мне известно, – сообщил Хакон ярл. – Они неопытны в этом деле.
– Я тоже, кажется, никого еще не похищал, – сознался Хедин. – Мне тоже не хватило опыта.
– Когда у людей есть взаимное расположение… – Финни Крылатый выразительно подмигнул, – опыт приходит сам собой.
Он как будто бы намекал на тот опыт, которым обзаводятся после свадьбы; мужчины и женщины вокруг засмеялись, девушки разом опустили глаза, а Хедина бросило в жар.
Хедин передал Эльвёр ожерелье, и девушка его взяла; когда она протянула руку навстречу его руке, у Хедина оборвалось сердце.
– Давай я тебе застегну. – Астрид перехватила ожерелье и застегнула крючок с петелькой у сестры сзади на шее. – Как красиво! Это настоящее греческое! Мне вот Инге не даст никакого выкупа, хотя я упала не хуже тебя!
– Я привез вам подарки. – К ним подошел Ингвар-младший. – Целый ларь. Для вас всех, для матушки… Завтра покажу. Эльви даже повезло, что из-за этого у нее стало одним подарком больше, да еще каким хорошим! Ты не беспокойся, Хедин – благородный человек. Его отец происходит из самого знатного рода мерянских русов, его тетка по отцу – королева Меренланда. Ты спокойно можешь принять от него любой подарок.