Ведьмочка для художника, или Возвращение в Мир Мечты
Шрифт:
— Вернись, — сказал Артур, и я ощутила его ладонь на своей руке.
Я снова здесь.
— Ты очень сильна, — сказал Кот. — Твой голос — отличный помощник ветра. Идём, я научу тебя управлять силой, — сказал он и снова развернулся, идя на тропу, которая тянулась посреди шалфея и таволги, в которой я заприметила голубые цветки из букета Артура.
Ладони наши соприкоснулись. Мы переплели пальцы.
Соломон учтиво полетел чуть впереди.
Лиловый рассвет, скромные ромашки, пахучая зелёная лаванда. Ветерок, треплющий мои волосы. Теплая рука
Я шла и улыбалась.
Глава 40. Артур. Глазами художника
«Написать бы эту картину прямо сейчас, — думал он. — Передать бы пейзаж со степными золото-колосистыми травами, словно бы изнутри подсвеченными солнцем, передать бы барашчатые бегущие куда-то вправо облака, голубизну неба, уходящую вдаль, протоптанную в синих цветочках тропу. Но главное — передать бы то, как бесконечно прекрасна моя любовь. Как густо-рыжим оттенены её медно-золотые на свету кудри, как сияет её лицо в этих лучах, как сосредоточенно глядят глаза цвета зелени и самой природы, как платье обтягивает стан, а подол его струится на ветру. Написать бы её портрет прямо сейчас».
Артур шёл чуть отставая, разглядывая Миру и начиная желать не только отобразить её красоту на холсте, но и прикоснуться к ней. Переплести свои пальцы с её. Соприкоснуться горячими, горящими внутренним страстным огнём через ладони. Провести сомкнутыми губами по тонкой шее. Услышать тихий вздох. Ощутить её близкое тепло и манящий, кружащий голову запах волос.
Однако он медлил. Стоит хотя бы провести ладонью по её щеке, как мысли о живописи улетучатся. А пока он хотел чуть задержаться на них, наполнить себя прекрасной любовью созерцателя и творца. Поглядеть ещё чуть-чуть глазами художника.
«Подарить бы ей бесконечно много новых платьев, подарить бы всё лучшее в Мире Мечты, — думал он. — Но как мне узнать, чего она хочет? Как самому угадать, что за мысли кроются в этой чудной и чудной кудрявой голове? Как отыскать ключ к этому сердцу?»
И взгляд художника всё слабел, рассеивался и становился взглядом просто влюблённого мужчины. И смотрел он на то, как Мирослава беззаботно ступала за громадным белым Котом, на ходу подставляя лучам ладони, а время от времени она чуть останавливалась, запрокидывала голову и закрывала глаза. Замирала так на миг. А после оборачивалась на Артура и улыбалась ему.
Тогда он сдавался, подходил вплотную и обнимал её со спины. Мира нежно проводила рукой по его волосам и ещё больше будоражила этим. Он прижимал её чуть сильней. И дышал куда чаще. И чувствовал её ответное дыхание.
И она подставляла шею под его поцелуи, но пока он обходил её стороной и лишь прикасался то к лицу рядышком с губами, то особенно нежно целовал висок, и руками мягко обвивал тонкий стан.
Мира чуть вздрагивала и улыбалась, закрывая глаза. И перебирала его волосы на затылке, и водила кончиками пальцев по щеке Артура, опускаясь то к краешку
И он на миг замирал от удовольствия.
Тогда Мирослава поворачивалась к нему и прижималась всем телом, и её дыхание разбегалось по коже мурашками. Горячие ладони забирались под пиджак, чуть задерживались на лопатках, проскальзывали то к пояснице, то к затылку, то выныривали из-под одежд и искали его собственные ладони, чтобы вновь переплести пальцы.
И когда губы их уже почти соприкасались, Кот резко говорил:
— Вы не одни.
И Артур с Мирой вздрагивали. Она оборачивалась. И снова они шли порознь, лишь время от времени смотря друг на друга особенно долгим и внимательным взглядом.
И эти минуты разлуки казались ему бесконечно долгими, и лишь мысль о том, что они вскоре окупятся, утешала его. И он старательно пытался думать о красоте пейзажа, о вон том кустике, о тех бегущих облаках, о синих цветочках под ногами, и даже начинало получаться, но вот Мира вновь притормаживала, оборачивалась с улыбкой, и Артур прижимал её к себе.
После очередного объятия Кот резко замер на месте.
— Так не пойдёт. Вы оба отвлекаетесь. И мешаете мне вести вас.
Мира опустила глаза и покраснела. Это до того мило выглядело, что Артур не удержал порыв и поцеловал её прямо перед строгим взглядом Кота.
Тот вздохнул. То ли устало, то ли безнадёжно.
— Если вы хотите стать сильнее, вам нужно уметь управлять своим вниманием. Ваша воля расхлябана. Болтаетесь мыслями туда-сюда.
Артур отпустил Миру. Ему стало неловко, и он по привычке потянулся к хронометру, но Кот прыгнул и оцарапал ему руку.
Мира вскрикнула. Артур де Вильбург же просто поморщился и обернул кисть платком.
— Всё в порядке, — сказал он. — Я понял тебя, Кот. Распускать здесь руки нельзя.
— Отлично. Тогда идём дальше. Я веду вас туда, где не потерпят таких отвлечений и развлечений. Насладитесь друг другом чуть позже.
— Я хочу с вами, — вдруг сказал знакомый голос. Его Артур желал услышать сейчас меньше всего. То был Хэйден. Снова запыхавшийся, снова бегущий. — Видите ли, мне некуда идти. Разрешите с вами?
Артур тяжело вздохнул. Теперь уж точно пока не получится обнять Миру.
— Ему разве можно с нами? — спросила она у Кота.
— Пусть идёт, — бросил тот не оглядываясь.
Глава 41. О рукописях
Когда с нами пошёл Хэйден, Артур перестал меня обнимать.
Я всё ловила его взгляды, ощущала спиной его тепло и близость, но Мэлибуд постоянно маячил перед глазами. И без умолку болтал. И мешал.
— Совет, видите ли, принял решение. Вы не слышали, наверно, ты, Мира, особенно. Ты ведь улетала куда-то, а Артур уходил, а я, видите ли, рядом стоял, — неустанно говорил он, то и дело обгоняя, вставая передо мной и преграждая путь. Тогда я глубоко вздыхала, чуть заметно сжимала кулаки и обходила его стороной.
Сначала, значит, Кот мешал, а теперь вот этот.