Ведьмочка для ректора Боевой Академии
Шрифт:
Несколько старшекурсников во главе с Никосом Ланьери стояли впереди.
Сандр, в полном боевом облачении, с клинками за поясом, быстро прошел через небольшую толпу адептов.
За ним тяжело ступал мрачный магистр Симеон. Сзади семенил маленький, пухленький магистр Канитус, очень недовольный, что его оторвали от создания совершенно нового артефакта.
Сандр Огненный подошел к возвышению и встал, цепко вглядываясь в адептов. Старшекурсники
За ними толпились несколько адептов младших курсов.
Сандр внутренне поморщился. Давно надо поставить вопрос на совете Академии, чтобы адептов младших курсов разбирали по домам сразу после сдачи экзаменов. Устаревшее правило, по которому все перешедшие на следующий год, должны провести еще месяц в Академии, казалось ему совершенно излишним.
Когда-то это было, очевидно, необходимым. Правда, Сандр не помнил причин, заставивших совет Академии такое правило принять.
Оно было и при его деде, и при отце.
Была бы его воля, адептов младших курсов он отослал бы сразу после сдачи переводных экзаменов.
Но - традиция!
– Адепты! – Сандр внимательно оглядел каждого. Увидел встревоженные и любопытные взгляды.
– Вы все молодцы! За пять минут сумели добраться до главного здания. Однако снарядиться должным образом смогли только старшекурсники.
Лаврик и Сила посмотрели друг на друга. Одеты они были в форму, как и полагается. Про что это ректор говорит?
Старшекурсники подтянули животы и преданно уставились на Сандра.
А Сандр только сейчас заметил, что ведьмочки нет. Поднял бровь.
Посмотрел на магистра Симеона.
Нахмурился.
В реальную угрозу для Академии он, конечно, не верил. Более того, подозревал, что и тревога эта была скорее всего, учебной.
Но порядок должен быть во всем.
– Магистр, – он взглянул еще раз на Симеона, – я не вижу адептки Маленской.
– Она ведь получила сообщение?
Дядька Симеон крякнул и посмотрел на мэтра от артефакторики. Магистр Канитус стоял рядом, как и положено преподавателю. Но мысленно явно находился в своей лаборатории.
– Магистр, – пробасил он. – В сделанном вами браслете имелась встроенная система оповещения?
Магистр Канитус вздрогнул:
– В каком? А, шнурок… Что вы, магистр. В данный предмет ее встроить совершенно невозможно. Да вы и сами просили, что попроще.
Сандр нахмурился. Ясно. Ведяна просто не слышала. И что же прикажете делать теперь? Оставить адептов и броситься за этой ведьмочкой? Вот этого он как раз и хотел избежать.
Впрочем, зачем же самому трудиться?
Он нашел глазами Лаврика.
– Адепт Лаврентий, срочно приведите сюда адептку Маленскую.
Лаврик
– Так это…господин ректор… Не пошла она, ни в какую не пошла! Сказала, что нечего ей на общем сборе делать.
А защита на домике ее получше, чем на всей Академии.
Я звал, вот честное слово! – Лаврик умоляюще посмотрел на Сандра.
– Я могу еще раз сбегать, да ведь не пойдет она!
Ректор поднял бровь. Вот же бедовая ведьмочка, все ей ни по чем. Однако порядок есть порядок. Он не простит себе, если с ней что-нибудь случится.
Но и Лаврика отправлять смысла нет.
– Магистр Сатвал, прошу вас срочно привести адептку Маленскую!
Глава 40
Я зевнула и с укором посмотрела на Рыську:
– Что, Рысенька? Хорошо погуляли в совете клана-то? И меня еще винишь, что книжица брошена лежит.
– А чья святая обязанность за книжицей смотреть? Сам, даже не предупредил, кинулся по первому зову туда!
Рыська фыркнул:
– А кто забы-ыл про выборы? Ты моя ведьмоч-чка, должна помнить!
Тут он прав, Рыська-то. Должна. И если бы не источник мой, не тайны эти, да не ректор… Конечно, я б и раньше вспомнила. Перед праздником этим, выборами-то, сумрачные рыси ведут себя непредсказуемо. Что-то там с подпространственными каналами у них творится. Перестройка, что ли. Плохо я в этом разбираюсь, что и говорить.
– Ладно, Рыська… Оба мы с тобой маху дали маленько, – вздохнула я.
– Бери вот книжицу да на место ее. Чудить тоже стала, – пожаловалась я.
Ну, да.
Кому еще и пожаловаться-то, как не фамильяру своему.
– Тут Лаврик был, – Рыська поднял одно ухо и перебил меня:
– Когда-а бы-ыл? – глазки его забегали и вид стал…ну, такой виноватый.
Вот же фамильяр, а?
Ведьмочки своей можно не стесняться совсем, можно тут валяться кверху брюхом, после настойки-то мандрагоровой.
А вот чужого парнишки - это он стесняется.
– Да только что ушел. Ты еще храпел вовсю, – не утерпела я и сказала, как есть. Сам виноват, мог бы ведь и поменьше настоечкой баловаться.
Рыська прижал ушки к голове и усы его поникли.
Переживает, значит. Вот лучше бы так обо мне переживал!
Лаврик ему уж так дорог стал, что только диву я даюсь.
Вздохнул фамильяр, прямо вот как человек, вздохнул-то и понурился.
– Ланно… Чего там ещ-ще-е с книж-жицей не то? – протянул он расстроенно.
Надо же.
Вот было бы чего расстраиваться. Я даже головой покачала и тоже вздохнула:
– Да с ней вечно не то! А сегодня совсем уж учудила. Прямо вот неровно дышит к Лаврику-то нашему, – выпалила я.