Ведьмочка для ректора Боевой Академии
Шрифт:
Интересно, что получится?
В печи что-то загремело-зашуршало, котелок мой подпрыгнул. Я тотчас схватила его в руки. Мало ли.
И правильно сделала-то!
На его месте, один за другим, показались три горшочка.
– Ну, и чего мы стоим? Чего ждем? – раздался брюзгливый голос явно чем-то недовольного с утра дядьки Силая.
– Забирайте скорее, адепты на мою голову, – проскрипел главный по кухне.
–
Рыська царственно махнул лапой:
– И што ты сидиш-шь, Лаврик? Тащи скорее горшки сюда.
Лаврик сорвался с места и мигом перетаскал все на стол.
А тут и другие горшочки подоспели, с оладушками, наверное.
– Чай подавать какой?
Я, как услышала про чай, так чуть не поперхнулась.
– Тебе, Ведяна, как всегда, с чабрецом и мелиссой? – сменил гнев на милость дядька Силай и проговорил прям вот ласково так.
Я даже головой замотала:
– Ни за что! Обычного мне. А нет, так воды простой, только тепленькой, дядька Силай!
– Эхх, адепты. Не угодишь на вас. Уж чаю не хотят, воды требуют, – сразу видно, что чисто для порядку брюзжал он.
Домовые, они такие. Любят поворчать. Вот не знаю, что бы я делала, если б на мне было все хозяйство да и кухня Академии в придачу.
Да мне бы и одной кухни хватило.
Понимаю теперь, почему характер-то у домовых не сахар.
– Ну, держи. Вот тебе вода теплая. Добавил клюквы давленой, все витамин какой, – и из печи показался сам дядька Силай.
Похож он был вот на настоящий гриб-боровик, только вместо шляпы носил поварской колпак и белейший передник с двумя карманами. Глазки ярко-синего цвета поблескивали под широкими бровками. На носу имелась маленькая бородавка. Носил дядька Силай небольшие усики, а голова под колпаком была лысая как шар.
Решил домовой, значит, появиться перед новой хозяйкой-то.
– А я ведь помню тебя, дядька Силай, – улыбнулась я. – Помню, когда совсем малюткой была, ты меня в колыбельке качал и смешные рожицы строил.
– Признала, стало быть, – вздохнул домовой и провел маленькой, но сильной ручкой по повлажневшим глазам.
Лаврик с Рыськой уже вовсю угощались с барского плеча дядьки Силая и на нас внимания не обращали совсем. Ну и хорошо. Хотя…
– Ты полог поставил, да, дядька Силай? – догадалась я.
Домовой кивнул:
– А чтоб не мешали. Знаю я этого Лаврика, сразу кинется да будет выспрашивать, почему так случается, что я не всем показываюсь.
Вот зря он про пирожки сказал. Сразу же захотелось есть. Я сглотнула и умильно посмотрела на дядьку Силая.
– Что, пирожков хочешь, Ведянка? – сразу догадался он.
– Не будет тебе пирожков, пока нормально не позавтракаешь.
Сказал – как отрезал. Да, с таким домовым точно не забалуешь. Бабулина школа. Или наоборот – у бабули его школа.
– Подожди-ка, Ведяна. Магистр вызывает никак, – брови, густые и совершенно белые, полезли вверх и домовой стал похож на натуральный белый гриб. Только большой и в переднике с двумя карманами.
– Завтракай пока! – скомандовал дядька Силай и подался назад в печь.
Завтракай…Ладно, попробую.
Но сначала выпила, да с большим удовольствием, водичку с клюквой давленной. Давненько не пила такой. Вкуснотища!
И неожиданно прямо накинулась на еду. Хорошо, что заядлые друзья-товарищи пока не добрались до моего горшочка.
Там оказалась овсяная каша с изюмом, орехами, хорошо заправленная маслицем.
Проглотила в один момент. Вот что делает витаминный напиток, приготовленный домовым, с ведьмочкой-то. Только откинулась на спинку лавки, и поглядела на доедавших оладушки с медом Лаврика и Рыську, как из печи повалил желтый дым и показался покрытый сажей дядька Силай.
Точнее, его широкая спина и маленькие, толстенькие ножки в растоптанных, когда-то черных, а сейчас белесых от пыли башмаках.
– Уфф… Нет, я это так не оставлю! – фырчал, откашливался и ругался на чем свет стоит дядька Силай.
– Так запустить печи в доме, – домовой наконец вылез из печи и вытащил на божий свет большой тюк.
Дым тотчас валить перестал.
– Принимай, Ведянка. Добро твое тут, – выдохнул дядька Силай и вытер пот со лба.
Я подскочила и скорее к тюку. Мое добро! Оглядела со всех сторон тюк-то.
– Дядька Силай, ты часом не перепутал чего? Откуда тут мое добро-то? Мое в сундуке, а сундук в Ведьминской академии.
Домовой пробуравил меня маленькими ярко-синими глазками:
– Раз говорю, твое. Значит, твое! Полагается тебе, как адептке.
Ой-й…
– Так там что, форма? – затаив дыхание, спросила я.
– Конечно, – самодовольно сказал дядька Силай. – Выписано тебе. На, разбирайся. Да не забудь вот тут, – он покопался в своих необъятных карманах и вытащил листок бумаги, – расписаться. Причем за каждую вещь!
– Во всем должон быть порядок, – закончил он и сунул мне в руки бумагу.