Ведьмочка-Травница
Шрифт:
«Хватит вылетать в окна! — требовательно воскликнул возмущенный голос профессора Дюкре в моей голове, — Вы элитный ведьма или кучка варвар? — негодовал он на занятии в четверг, отчитывая своих студентов.
Судя по всему, я ведьма — варвар, вздохнув, подумала я. Ничего личного, профессор, одна только магия.
Сев на полюбившийся мне летательный аппарат, я сделала шаг из окна и, улыбнувшись, набрала высоту. Улетать далеко от Ле Визардри не было смысла, утро совсем скоро собиралось объявить свои права, а за ним следовал новый учебный день полный
Облетев университет с левой стороны, я нечаянно попала в преподавательское крыло и оказалась лицом к окну профессора Фьори. А затем чуть подскочила на своей метле, услышав жуткие звуки. Его чудовищный храп сотрясал окружающее пространство, стёкла окон отчаянно дергались в рамах и тряслись, боясь ненароком треснуть, а при новом звуковом цикле и вовсе извивались гримасами ужаса…
В памяти вспыхнуло воспоминание и расстроенное лицо Йена всплыло перед глазами, отчего негодование начало тягуче растекаться внутри меня. И тогда произошло нечто странное. Неизвестный шелестящий голос обратился ко мне:
— Он обидел тебя, ведьмочка?
— Кто здесь?
— Зачем отвечать вслух? — удивился голос. — Чему вас только учат… Ты же можешь общаться внутри своего сознания, не привлекая чужие промерзлые уши. Разве я обращаюсь к тебе во всеуслышание? И прислушайся к совету многолетнего, отлети к лабиринту или во внешнюю оранжерею, ты слишком долго висишь около профессорского окна…
— Кто ты? — повторила я свой вопрос, но уже мысленно и, воспользовавшись советом, повернула метлу вправо и полетела к лабиринту. Оказавшись около входа, я спустилась к земле и спрыгнула около каменной фигуры одного из магов основателей, обвитой плющом, когда голос вновь вернулся и с воодушевлением сообщил:
— Столько силы… я хотел бы с тобой дружжжить… и я могу помочь с Фьори…
Но…неужели…это
— Плющ? Это ты общаешься со мной?
— Позволь представиться, — тут же пришел торжественно-помпезный ответ, — Я Арсинус Плющ, глава своего рода. Хочу дружить с юной ведьмочкой-травницей… — после небольшой паузы он продолжил — Ты третья за последние двести лет, кто может меня слышать… Истинная травница… И я готов заслужить твою дружбу! — растение стремительно и резво обвилось вокруг моей ноги, — Готов проучить Фьори…
— Н-не надо, — неуверенно протянула, пока в моём сознании начали мелькать разнообразные картины Фьори, обвитого плющом…
— Почему? — с грустью и непониманием уточнил Арсинус, — Я же видел, что ты расстроена. Мы только чуть-чуть…
— Чуть-чуть…? — спросила я в каком-то трансе, снова вспоминая подавленное лицо Йена…
— Да, — прошуршал плющ, — Но вначале вели мне это сделать…
Порой довольно странные и неожиданные для себя поступки можно совершить ради человека, который никогда о них не узнает…
Глава 23. Три ведьмочки и их разговоры
— Ярость профессора Фьори не знает границ. — Кэтти, одетая в темно-сиреневое платье ниже колен, сидела на подоконнике около моей кровати и меланхолично смотрела в окно. Ее ноги в черных кожаных
Я в свою очередь устроилась на кровати чуть поодаль от неё и с любовью гладила мирно спящую на моих коленях Лилу. Котенок довольный происходящим, удовлетворенно урчал.
— Интересно, что он сделает с виновником, когда найдет его? — спросила Кайли, аккуратно раскладывающая вещи в своём шкафу. У нее имелся внушительный пунктик по тотальному порядку, поэтому каждую субботу в нашей комнате проходила генеральная уборка. К счастью, мне не обязательно было становиться ее ярым участником, главное не мешать и полностью доверить процесс подруге.
— Он его распнет, а потом будет использовать в качестве чучела для практических занятий на Защите от чудовищ. — без какой-либо интонации ответила Кэтти, заставив нас с Кайли одновременно повернуть на нее головы, выражающие откровенную и ничуть не затаенную тревогу.
— У меня только что начал дергаться глаз, Кэтти… — пожаловалась моя соседка по комнате, нервно поправляя синие рукава своей джинсовой рубашки.
— Почему? Я просто стараюсь смотреть на ситуацию реалистично, без розовых очков… Нам же нечего бояться, это сделала не ты, не я и не Мэл. — она повернулась ко мне и прищурила свои глаза, — Мэл, почему, кстати, ты все утро подозрительно молчалива?
Одна из вещей, которые я на дух не переношу — это враньё. Оно скользкое, как червяк и мерзкое, как зелье от диареи. Мне кажется отвратительным любое его проявление, поэтому я всячески стараюсь либо не врать…, либо осторожно отмалчиваться… Не самый, конечно, лучший способ, но зато часто действенный…
— Надеюсь, ему было не больно. — честно выдала свои опасения насчет случившегося.
— Да? — Кайли хитро улыбнулась и, закончив с вещами, громко плюхнулась на свою кровать. — А мне вот казалось, что после того, как вчера обидели твоего Йенна…
— Он не мой! — перебила я резко, отчего Лилу открыла глаза, мяукнула и недовольно покосилась на меня.
— Не думаю, что ему было больно. — отмахнулась третья ведьмочка, — Там же по сути ничего критичного с ним не сделали… Так, слегка пошутили с помощью плюща. А что произошло вчера? Чего я не знаю, а? — Кэтти оживилась, забыв о своем царственном меланхоличном виде, с задором спрыгнула с подоконника и спешно направилась к кровати Кайли, как будто там располагался местный информационный штаб новостей.
— Я вчера страдала два часа, — заговорщически произнесла болтливая соседка, после чего получила от меня меткий бросок подушкой, который никак ее не остановил. — Потому что Мэл не давала мне спать…
— Не два, а час! — а потом они снизили звук и резко перешли на шепот. — И чего вы там шушукаетесь? Не стыдно вам?
— Ты втрескалась в него! — радостно сияя, вынесла вердикт Кэтти. — Тогда! Тогда… Это вполне можешь быть ты! Решила отомстить Фьори за своего…
— Точно! — с восторгом присоединилась Кайли.