Ведьмоспас
Шрифт:
– Как ты выкрутишься, дурень костяной?! – подал голос молодой человек. – Я связан по рукам и ногам, примотан к скале, как Прометей. Еще и тебя ко мне пришпандорили, недоразумение потустороннее.
– И ты сдался? Сдался! – возопил Йорик. – Ты, краса и гордость отдела, вечное украшение областной доски почета самых безбашенных ментов! Тьфу на тебя!
– Ты что, сдурел? Не плюйся! – прохрипел Миша.
– Буду! Я теперь твой сиамский близнец, так что имею право. Тьфу! Тьфу!
– Ты, козел, все глаза заплевал! – рявкнул милиционер. –
Сквозь путы сверкнули рубиновые огоньки.
– Ага! Фиг тебе, не достанешь! Тьфу!
– А вот и достану, – Миша посинел от натуги. Натянутые веревки пели, как струны. – Вот тебе! – последовал глухой удар.
– Ай, – взвизгнул череп. – Совсем сдурел?
– Терпи, обжора, – выдохнул милиционер. – Вот тебе за колбасу!
– Ай!
– А это – за сосиски.
– Ой!
– Вместо того чтоб Наташку спасать я тут в кокон играю. На тебе, мурло костистое!
– Ну все! – заверещал череп. – Я за себя не ручаюсь. Вот вылезу, и расцарапаю тебе рожу! Ой, я лапу освободил. Да перестань ты лягаться, мерин в фуражке. Говорю тебе, лапу освободил… И другую… Ура, я свободен!
Мишины потуги возымели действие. Узлы ослабли, веревка петлями соскользнула с ног.
Йорик выпростался из пут и, соскочив на землю, припал на передние лапы.
– Готовься, подлец, щас я тебе буду харю в клеточку делать.
– Виноград еще растет? – крикнул Миша, проигнорировав угрозы альтер эго.
Череп прислушался. Из темноты доносилось шуршание и тихий скрип. Откуда-то сверху долетали приглушенные расстоянием вопли чертопрыщенцев.
– Растет. И эти, кажись, до места еще не добрались.
– Развяжи меня! – скомандовал милиционер.
Виноградная лоза, некогда тоненькая, теперь стала толще телеграфного столба. Скрипя и извиваясь она выползала из земли, подобно огромной змее, и устремлялась в черноту неба.
– Странно как-то оно растет, – сказал Йорик, косясь на чудной ствол. – Мне всегда казалось, что расти должна верхушка.
– Может, если обойтись без колдовства, то так оно и будет. Как вернемся, можешь спросить у ботаников. А сейчас давай-ка, лезь в сумку, я уже почти готов.
Миша закинул сумку за спину, обвязался веревкой и несколькими быстрыми движеньями принайтовил ее к гигантской лозе. Ствол дернулся вверх и вдруг разом оторвал милиционера от земли, поднял на метр, на два, на десять… Очень скоро тлеющий костер стал просто вишневой искрой, кровавым глазом, глядящим, не мигая, на звездное небо.
Портал приближался. Похожий снизу на размытое призрачное кольцо, он все увеличивался в размерах, приобретая четкие очертания, окрашиваясь в волшебные, невообразимые цвета, каких никогда еще не видел человеческий глаз. Верхушка лозы пронзала огромный светящийся круг в самом центре, как будто была спицей невиданного колеса.
Чем выше поднимался милиционер, тем становилось
– Ух ты! Ух ты! Ух ты! – вопил Йорик, выглядывая в дыру в боку сумки. – Круто! Класс! Отпад! Всю жизнь мечтал полетать!
– Не вывались, балбес, а то вмиг отлетаешься! – крикнул Миша, когда очередной порыв ветра рванул сумку так, что череп наполовину свесился из дыры.
– Угугу! – заулюлюкал монстр. – Супер! Как катаемся!
Милиционер рассердился.
– Тоже мне, качели нашел! Вылетишь к чертовой матери, калган бестолковый. Держись крепче!
– Хорошо, бабушка, – ответил Йорик тоном послушного внука. – Далеко еще нам?
Миша задрал голову.
– Ух, блин! Метров пятьдесят. Почти приехали. Несколько минут и…
Внезапно он замолчал.
– Что? – спросил Йорик. – Что несколько минут? Приедем? Чего молчишь-то?
Милиционер не отвечал. Он прислушивался.
Гигантская лоза вдруг перестала извиваться. И скрипеть. И стонать. Ветер все так же раскачивал и трепал ее, но ощущение полета исчезло.
Миша стиснул зубы.
– Альтер эго, оглох что ли? – донесся из сумки обиженный голос Йорика.
– Мы стоим, – сказал милиционер.
– Как это стоим?
– Так. Виноград перестал расти.
Вдруг высоко вверху, под самым оком портала, что-то завозилось. По огромной лозе прошла легкая дрожь. В тот же миг порыв ветра рванул виноградник с такой силой, что Миша снова едва не уронил сумку. Сверху донесся душераздирающий вскрик, и лоза заходила ходуном.
– Есть, – прошептал Йорик. – Один из этих грохнулся.
– Вряд ли. Слишком коротко крикнул. Скорей всего зацепился за ветку.
– По-мо-ги-теееее! – донесся сиплый вопль. – Спасите! Карауууул!
Милиционер вздохнул.
– Они похищают мою невесту, живьем хоронят друзей, крадут волшебный портсигар, и я же должен спасать их шкуры. Где справедливость?
Лоза больше не росла. Лишь колыхалась из стороны в сторону под порывами ветра, да стараниями застрявшего где-то вверху незадачливого чертопрыщенца.
Миша, сколько мог, ослабил веревку. Получилось нечто вроде страховочного пояса, какими пользуются электрики, влезая на столбы. Высунувшись из сумки, Йорик следил за Мишиными манипуляциями и беспрестанно давал советы.
– Вот этот конец потяни, он запутался… Не слишком ослабляй, упадешь… Эй, что ж ты сумку плохо держишь? Я чуть вниз не полетел!..
– Слушай, ты, белка! – взъелся милиционер. – Я вообще не понимаю, какого рожна ты сидишь в сумке, а я тебя корячу! Лезь сам на дерево, тогда точно тебя никто не уронит!
– Ну и полезу! Трудно ему родную душу поднять. Жлоб! – с этими словами Йорик выбрался из сумки и, издав знаменитое беличье «Цок-цок-цок!», скрылся во тьме. Только тонкие полоски коры посыпались за шиворот милиционеру.