Ведьмы и враг
Шрифт:
У Селин голова шла кругом:
— Значит… твоя мать и дядя считают, что благодаря этому браку Рошель действительно станет женой великого принца? А что Рошель думает обо всем этом?
Лизбет пожала плечами:
— Кто знает? Рошель не смогла бы сказать «бу» гусю, настолько она застенчива и не уверена в себе. Она сделает все, что ей скажут. Хит такой же. — Она немного помолчала и продолжила: — Я люблю своих брата и сестру. Они добры ко мне, но… ни у кого из них нет ни капли мужества.
— Ты любила Карлотту? — резко спросила Селин, останавливаясь.
—
Селин медленно пошла дальше:
— Она ревновала?
— На это было ужасно смотреть. В течение многих лет мужчины связывались с отцом, делая предложения руки Карлотте, но потом встречались с ней лично. И даже самые отчаявшиеся из них решали, что связывать свою жизнь с ее жизнью не стоит денег моего отца. Карлотта была озлобленной, грубой и властной. Она никому не нравилась. Но каждый мужчина, который переступал порог нашего поместья, безумно влюблялся в Рошель. Она из тех, кого они все хотят… красивая, тихая, и делает то, что ей говорят.
Хотя Селин последняя фраза показалась довольно несправедливой оценкой мужчин, она не отступала:
— Но Карлотта вела переговоры о браке Рошель с Дамеком. Если она была такой ревнивой, зачем так старалась сделать свою сестру великой принцессой?
На этот раз остановилась Лизбет. Девушка посмотрела на Селин, приподняв одну бровь.
— Ты знакома с Дамеком? — с иронией спросила она. — Он из тех, кто, вероятно, держит пару кандалов и хлыст для верховой езды под своей кроватью.
— Лизбет!
— Ну, он такой. Я думаю, Карлотта хотела, чтобы Рошель страдала до конца своих дней.
Они снова не торопясь пошли вперед. Перед ними возвышалась конюшня. Селин все еще пыталась осознать все, что только что услышала.
— Селин… — медленно начала Лизбет, сменив тон. Сейчас она снова стала похожа на неуверенную девочку-подростка. — Ты действительно можешь читать будущее?
— Могу.
— А ты могла бы… могла бы прочитать мое? Учитывая все, что здесь происходит, я хочу знать… Я хочу знать, что у меня вообще есть будущее.
— О, моя дорогая, — искренне выдохнула Селин. Нес-мотря на собственную предосторожность, она не могла сдержать растущей привязанности к Лизбет.
— Ты прочтешь меня? — снова спросила девушка.
Селин огляделась в поисках более уединенного места и заметила нишу у основания восточной башни:
— Вон там.
***
Поев Амели вытащила из кармана своего платья колоду карт, которую положила туда перед тем, как вышла из комнаты.
— Хочешь сыграть? — спросила она у Хита.
Удивленный ее предложением, парень с минуту смотрел на колоду, а затем махнул служанке, чтобы та убрала их тарелки. Амели было трудно понять его. Он был застенчив и не уверен в себе, но точно привык к тому, что ему подчиняются.
Сидя очень близко к парню, Амели заметила, что на нем была та же черная шерстяная рубашка с длинными рукавами, которая была на нем вчера вечером под туникой. Она рассмотрела каждую черточку его лица
Несмотря на это, она не могла не думать, как парень отнесся к смерти дяди. Амели сомневалась, что он был в трауре…, и кто мог его винить в этом? Хэмиш только и делал, что унижал Хита прошлым вечером.
Снова взглянув на колоду карт, Хит сказал:
— Я немного позавидовал, когда твоя сестра попросила Лизбет пойти прогуляться. Может быть, мы с тобой могли бы сделать то же самое? Я был бы рад выбраться из этого зала.
Амели колебалась. Если они выйдут во двор, Лизбет и Селин могут присоединиться к ним, а Амели хотела поговорить с Хитом наедине, в надежде, что он будет более откровенным. В то же время она не хотела отказываться от его приглашения.
— Куда мы пойдем? — спросила Амели.
— В минуты отчаянной скуки я исследовал нижние уровни. Там есть кое-что интересное.
Амели сильно сомневалась в этом, но так, по крайней мере, она могла бы отвлечь его от одиночества.
— Веди, — сказала она, стараясь казаться беззаботной.
Хит встал, взял с края стола маленький фонарь и подошел к Рошель:
— Я собираюсь размять ноги с мисс Амели. С тобой здесь все будет в порядке? Останешься с леди Саорис или, может быть, хочешь пойти с нами?
Рошель улыбнулась Хиту, а потом подарила улыбку Амели. Она была ослепительна.
— Вы двое идите. Я должна остаться здесь на случай, если мама проснется. Я сказала одной из горничных, чтобы она сразу же пришла за мной. — Рошель указала на розовую розу на своей вышивке. — А леди Саорис показала мне новый способ завершить вышивку кромки.
Недолго думая, Амели посмотрела на Саорис и поинтересовалась:
— Ты разбираешься в вышивке? — и тут же поняла, как оскорбительно это могло прозвучать.
Саорис просто приложила палец к губам:
— Никому не говори. Это секрет.
Амели изо всех сил старалась не выдать дрожь. От этой женщины у нее мурашки бежали по коже.
— Тогда без нас тебе будет лучше, — констатировал Хит, жестом отодвигая Амели от стола, и с притворной галантностью обращаясь к своей сестре: — Обещаю защищать ее ценой собственной жизни.
— Я знаю, что ты так сделаешь, — ответила Рошель.
Амели поймала себя на мысли, что если они и столкнутся с трудностями, что маловероятно, именно она будет той, кто защитит его. И в то же время девушка чувствовала открытую привязанность между Хитом и Рошель. Понаблюдав за отношениями Дамека и Антона, Амели испытала какое-то счастье, познакомившись с братом и двумя сестрами, которые действительно любили друг друга. Сама Амели любила Селин больше всех на свете и не могла представить мир без нее. Казалось, Хит и Рошель полностью совпадали друг с другом, были равными.