Ведьмы, карта, карабин

Круз Андрей

— Позже заберут в морг на опознание, — пожал плечами следователь.

— Особые приметы есть? — уточнил Кузьминок.

— Нет. Возможно, что-то под одеждой обнаружится. Карманы пустые, одежду явно специально для дела приготовили.

— Хорошо, — кивнул Григорий, — возбуждайтесь по попытке похищения, по убийству готовьте отказ. Приеду, подпишу. Да, тут стрельба недалеко была, заберете ее у Могилевского и объедините в одно производство.

— Есть основания?

— Есть.

Следователи погрузились

в «газель» и уехали; перед баром остались стоять «Хантер» и УАЗ группы быстрого реагирования.

Я запер дверь и спросил, заранее зная ответ:

— Что за перестрелка?

— Сосед твой фургон перехватил. Сел на хвост, когда он от бара отъезжал, и нагнал неподалеку. — Кузьминок подошел к стойке и взял чудом не сброшенный на пол бутерброд.

— Может, чай? — предложил я.

— Да, давай.

Я поднял с пола чайник, перешагнул через покойника и ушел на кухню. Набрал воды, поставил его на плиту, потом быстро нарезал булку белого хлеба и кольцо кровяной колбасы и вернулся в бар.

— Угощайтесь.

— Ты этого кадра точно раньше не видел? — указал Григорий на покойника.

— Нет.

— Не встречал в «Западном полюсе», к примеру?

— Не поручусь, — воздержался я от однозначного ответа, собрал разлетевшиеся по полу хлеб и колбасу и выбросил их в мусорное ведро. Сходил за чайником, наполнил две кружки, пожал плечами. — Всего персонала в лицо не знаю.

— Владимир Михайлович уверил меня, что не причастен к этому прискорбному инциденту.

— Было бы странно, возьмись он утверждать обратное, — буркнул я, откусил от бутерброда и отпил чаю.

Кузьминок последовал моему примеру, потом сказал:

— Я ему верю.

— А мне, значит, нет?

— От разрыва контракта потерял ты, а не «Западный полюс». Нет никаких причин оказывать на тебя давление.

— Нормальное такое давление, — хмыкнул я, допил чай и вынес из подсобки ведро с лентяйкой. Кровь смывать лучше прежде, чем она намертво в доски пола въесться успеет.

— Правда, на фургоне и в самом деле была надпись «Западный полюс», — вздохнул Григорий, взяв с тарелки новый бутерброд, — тебе не показалось.

— Угнали?

— Гордеев говорит, ватман приклеили.

Я наполнил ведро водой, сунул в него нацепленную на лентяйку тряпку и предложил:

— Если фургон перехватили, не хотите на место съездить?

— Не хочу, — просто ответил Кузьминок и долил себе чаю.

— А чего так?

За тряпкой по полу оставались бурые разводы, но я тщательно замыл оставленный покойником кровавый след, вымыл тряпку и прошелся второй раз. Стало лучше.

Григорий доел бутерброд, потер искривленный нос и задумчиво произнес:

— Слишком много неясного в этом деле, слишком много. Когда похищают кондуктора — это одно, но в тебе какая ценность?

— Пфу! —

выдохнул я. — Тоже мне бином Ньютона! Человек остается без покровительства Дружины, и на него сразу пытаются наехать. Первый раз такое, что ли?

— Тебя не только Ханин опекал, так ведь? — не вдохновился этой версией контрразведчик. — Сам знаешь, как такие дела делаются. Подошли бы серьезные люди, предложили охрану, ты бы их в «Ширли-Муры» направил. Правильно? Правильно. И Селина с Гамлетом в причастности заподозрить сложно: ты им живой и здоровый нужен, а не в инвалидном кресле.

Я только вздохнул. Кузьминок был кругом прав: похищать меня никакого резона не было. А если бы Ханин решил рынок перекроить, то налетчики совсем иначе бы действовать стали. С пары коктейлей Молотова начали бы как минимум.

Начальник отдела контрразведки взял со стула пальто, надел его, оправил лацканы, затем повернулся ко мне.

— Вот я и думаю: кому ты понадобился живым?

— Понятия не имею, — поежился я.

— А еще думаю, — продолжил Григорий, — не связано ли это с тем инцидентом в Лудине, когда горожане Платона захватили, а вы его обратно выменяли.

У меня по спине побежали мурашки, но виду я не подал.

Утаить тот случай от контрразведчиков не получилось, но тогда Кузьминок глубоко копать не стал. Когда захватывают кондуктора — мотив лежит на виду. А теперь появилась дополнительная информация для размышления, и наша версия стала трещать по швам.

Поэтому я с ходу отбрасывать это предположение не стал и задумчиво потер переносицу.

— Думаете, это горожане были? Расквитаться решили? Ерунда какая-то. Скорее уж Сестры Холода могли о нашем участии сами знаете в чем заподозрить.

Григорий указал на покойника.

— Это определенно мужчина.

— А если наемник?

— Не знаешь их контингент? Уголовники. Все в наколках, а здесь ни одной, по крайней мере, на виду. Больше похоже на работу горожан…

— Горожане хотели оказать услугу ведьмам? — предположил я, рассчитывая увести разговор в сторону, но не вышло.

— Не так давно Лига полностью прекратила сотрудничество с Городом. Причины конфликта нам не известны, но информация точная. Так вот я думаю, может, ты в курсе?

Острый взгляд контрразведчика заставил поежиться, но я беспечно улыбнулся.

— Чего не знаю, того не знаю.

— Ну, не знаешь и не знаешь, — махнул рукой Кузьминок. — Я тоже многого не знаю. Например, зачем ты сорвался из Форта в тот день, когда в Лудине захватили Платонова, и почему у тебя было разбито лицо…

Я вздохнул. О вломившихся в особняк парнях, которых застрелил в подвале, мы в Дружину во избежание неуместных вопросов сообщать не стали и закопали их в сугробе на одном из пустырей неподалеку.