Ведьмы-провидицы
Шрифт:
— Я не называла тебя лжецом, — ровно сказала Амели Фоу. — Я сказала, что ты пытался меня обмануть. Это разные вещи.
Джарет, деревенский мясник, нахмурился, всё ещё продолжая держать в руках две бараньи отбивные. Они стояли на улице посреди столов и палаток утреннего рынка, и моросящий дождь ронял мелкие капли на их головы. Он пытался продать ей товар по завышенной цене, и они оба знали об этом.
Амели вздохнула. Она не обвиняла его и не собиралась торговаться из-за пары кусков мяса. Но она и её сестра, Селин, были
У неё не было умысла угрожать ему, но, вопреки обыкновению, её рука потянулась к рукояти короткого меча у левого бедра. По правде говоря, она лучше управлялась с кинжалом, что был в ножнах справа, но меч производил более сильное впечатление, что сейчас было кстати.
Её сестра Селин, стройная и красивая, была добытчицей в их семье. Они ни от кого не зависели, и Амели давно уже взяла на себя обязанность защищать их обеих. Им никто не был нужен, кроме друг друга.
— Хорошо, — сказал Джарет, нисколько не обращая внимания на попытку напугать его и руку Амели на рукояти меча. — Полпенса, но это чистой воды грабёж.
Она улыбнулась ему и вручила монету.
— Селин спрашивала о твоём плече. Принести тебе ещё лаврового масла?
Выражение его лица смягчилось, и он уже собирался ответить, когда звук топота копыт остановил его. Амели проследила за его пристальным взглядом, устремлённым на дорогу, ведущую в деревню, и увидела четырёх всадников, показавшихся из-за деревьев.
Трое из них носили чёрные короткие плащи поверх кольчуг — солдаты княжича Дамека. Амели с отвращением узнала человека, скачущего впереди, — капитан Коче, глава стражи князя и сборщик налогов.
— Как думаешь, зачем он пожаловал? — тихо спросил Джарет, пряча отбивные и вытирая руки о свой испачканный кровью фартук. — До сбора налогов ещё два месяца.
Окружавшие их жители деревни, одетые в потёртые обноски, торопливо крались от палаток, но Амели не сводила глаз с солдат.
— Кто это с ними? — спросила она, указав взглядом.
Четвёртый всадник, намного меньше остальных, целиком скрытый плащом, ехал прямо позади капитана Коче.
— Не знаю, — ответил Джарет.
Амели подождала, пока всадники подъедут ближе. Её желудок сжался, когда они остановили лошадей на границе деревни у маленького двухэтажного здания с нарисованной вывеской «Лаванда и чабрец».
Это была аптечная лавка, которой владели они с сестрой.
Это был их дом.
Все четыре всадника остановились прямо перед лавкой, и капитан Коче спешился с коня.
— Ох, семь преисподней! — сдавлено выругалась Амели, позабыв про бараньи отбивные. — Он пришёл за Селин!
Маленькая фигура в плаще тоже спешилась.
Джарет схватил тесак со стола.
— Хочешь, чтобы я пошёл с тобой?
Но Амели уже бежала по грязной дороге.
— Нет, я разберусь сама.
Ей и Селин никто не был нужен, кроме друг друга.
***
К
Селин также было известно, что, даже сводя концы с концами, они всё равно жили лучше, чем подавляющее большинство их соседей по деревне. Но они жили в некотором роде отдельно от всех остальных. Их маленькая лавка со спальней на верхнем этаже была построена в непосредственной близости от деревни, но не в ней самой, как если бы она не имела отношения к другим магазинам и домам. Селин и Амели всегда чувствовали, что и они сами так же оторваны от других жителей. Хотя их отец вырос в Шетане, мать их, Элеанор, была родом из другого места, о котором никогда не говорила.
Отец был одним из деревенских охотников и после продолжительной охоты, длившейся один год, вернулся домой с невестой. Они сразу же построили аптечную лавку для Элеанор и дом на двоих. Элеанор умела читать и писать и привезла с собой тексты и свитки о травничестве. Она обучила грамоте и обеих девочек, хотя Селин перенимала знания более охотно.
В конце обучения речь Селин и Амели отличалась от речи жителей Шетаны, как отличался и их взгляд на мир. Иногда они говорили слова, которые никто не понимал. Это выделяло их среди остальных.
И всё же из близлежащих поселений и деревеньприходилилюди, чтобы посмотреть на провидицу Селин и узнать своё будущее. О её репутации знали далеко на севере, за рекой Вудрашк.
Сёстры были благодарны судьбе за их тёплую лавку с добрым очагом. Хотя у них не было передней с прилавком, главная комната могла похвастаться парой крепких столов. Стены комнаты представляли собой сплошь полки, уставленные бесчисленным количеством горшков и кувшинов.
Их маленькое заведение выглядело достойно.
Аптечная лавка «Лаванда и чабрец» была уважаемым местом и гордостью Селин.
По-прежнему напевая, она собиралась было направиться в чулан за листьями алтея, когда стук копыт снаружи заставил её смолкнуть и обернуться. Топот прекратился, и затем она услышала, как кто-то спешился с хлюпающим звуком прямо в грязь перед её лавкой. Кто бы это мог быть?
Прежде, чем она успела задаться этим вопросом на мгновение дольше, дверь распахнулась и она застыла на полпути. Капитан Коче появился в дверном проёме, вода стекала с его промокшего камзола на пол. Он изучающее посмотрел на неё, как делал всегда, оказавшись рядом с ней. Он был неприятным: высокий, но с выдающимся животом, с сальными волосами и тонкими усами, что тянулись до самого подбородка.