Ведьмы тоже имеют хобби
Шрифт:
– Я из полиции. Приходил к вашей соседке, Березиной.
Собеседница сморщилась и всплеснула руками:
– Ой! Какое горе!
– Вы о Шиманском? – не понял Семенов.
Женщина скривила губы:
– Этому проходимцу досталось поделом. Его ничуть не жалко. А вот Дуся – большая для меня потеря!
Василий вскинул брови:
– Вы хотите сказать, что Авдотья Ивановна умерла?
– А вы не знали? – удивилась соседка. – Разве полиция не занимается этим делом?
Вася нервно сглотнул:
– Извините… Но мне действительно ничего не известно.
Женщина поставила на асфальт тяжелую сумку и хрипло сказала:
– Вчера машина Дусю сбила. Она от сыночка возвращалась, дорогу стала переходить, и тут какой-то джип на нее и налетел. И не остановился,
– А в котором часу это случилось? – поинтересовался Василий.
Выражение лица соседки сменилось с горестного на злое и упрямое:
– Ты ангела из себя не строй, голубчик! Знаем мы вашу полицию! Небось тот ирод на своем танке уже пол-отделения купил! Вы и дело-то не открыли!
– А где именно сбили вашу соседку?
Собеседница назвала улицу, и Василий понял, почему в их отделении никто ничего не слышал. Происшествием занималось семнадцатое управление. Тамошние ребята и понятия не имели, что старушка проходила свидетелем по делу Шиманского. Семенов смахнул со лба пот. Итак, Березина сбита машиной? Просто случайно сбита – или убита? Вообще-то, наезды на пешеходов сейчас нередки. Пьяные подонки на крутых тачках влетают на тротуары и убивают по несколько человек разом. И если бы жертвой была не Авдотья Ивановна, видевшая того, третьего… Лейтенант решил подробнее узнать о случившемся. Автобус, трамвай – и вот он уже стоял на ступеньках семнадцатого управления. Именно здесь работал его однокурсник по Академии МВД, занимавший такую же должность, как и Василий, – Виталий Комков. Дежурный, сидевший в вестибюле, без слов пропустил офицера в кабинет Комкова. На его счастье, Виталий оказался на месте.
– Кого я вижу?! – громовым голосом вскричал он, распахивая объятия другу, с кем порою делился едой и деньгами. – Васька! Каким судьбами? Слыхал, ты в десятом пашешь?
– Верно, – ответил лейтенант, пожимая горячую руку старого приятеля. – Извини, но я по делу.
– Такие, как мы, в гости ходят редко. – Комков придвинул к нему термос. – Чайку хочешь? Моя Валентина знатный чай заваривает – с бергамотом и лимоном. Да ты садись! В ногах правды нет.
Семенов примостился на краешке стула с расшатанными ножками, стоявшего прямо под кондиционером.
– Ну, дай попробовать чудесный напиток, раз уж так расхвалил его.
Сокурсник выудил откуда-то огромную кружку, из которой можно было бы напоить и лошадь, и налил туда ароматной жидкости.
– Закусишь печеньем? – предложил он. – А то дело уже к ужину…
– Да какой там ужин…
Виталий удивленно посмотрел на Семенова:
– Что-то серьезное?
– Не знаю, – откровенно признался лейтенант. – Скажи, ты расследуешь дело о гибели старушки Березиной?
– Ну…
– И что же?
– Сказать честно? – Виталий потянулся на стуле. – «Глухарь». Единственный свидетель, молодая баба, заметила марку машины и цвет, но номер, конечно, не запомнила. Найти это авто нереально. Сам знаешь, сколько подобных преступлений происходит в разных городах, и водители остаются без наказания. Да что там – в Одессе это уже третье происшествие за месяц. А почему ты интересуешься?
Семенов надкусил печенье:
– Ты уверен, что это был обычный наезд?
Комков растерялся:
– А почему, собственно, я должен сомневаться?
Сокурсник улыбнулся:
– Знаю твою дотошность. Наверняка ты проверил все возможные варианты.
Комков кивнул:
– Проверил. Все чисто. Правда, сын старушенции – известный предприниматель, но с бизнесом у него проблем нет. Умный мужик! Окружил себя настоящими друзьями. И никто не мечтает его подсидеть. Конечно, это не аргументы, однако, согласись, ему должны были угрожать, прежде чем провернуть такое дело. И при чем тут его мать? – Он отвинтил крышку термоса и плеснул себе чаю. – Нет, Вася, это какое-то пьяное быдло. Но ты так и не ответил, почему это интересует тебя?
По дороге в управление Семенов долго размышлял: рассказать ли Виталию правду? Он знал его порядочность и выдержанность, и все же не решился довериться приятелю. Просто сказал:
– Подруга моей матери –
– Ясно.
Виталий пронзил его взглядом черных глаз, но ни о чем больше не спросил:
– Это все, что я могу сказать по делу.
– Огромное спасибо. – Василий допил чай и встал. – Теперь, как говорится, жду ответного визита.
– Лучше бы нам встретиться в непринужденной обстановке, – мечтательно проговорил сокурсник. – Ты, кстати, так и не женился?
– Все собираюсь.
– На Ларисе?
Семенов покраснел:
– Разве я найду кого-то лучше?
– Это верно. – Виталий протянул ему руку. – Ну, бывай. Звони. Если что.
– Пока.
Выйдя из прохладного кабинета в августовский зной, Василий в нерешительности потоптался у продуктового магазина. Ехать домой ему не хотелось. Он с удовольствием погулял бы с Ларисой у моря, но знал, что девушка сегодня дежурит в больнице, где она работала хирургом. Немного поразмышляв, лейтенант решил отправиться в Парк Шевченко и побродить по аллеям. В таких живописных местах ему всегда хорошо думалось, а подумать было о чем. Семенов поднял руку, и нужная ему маршрутка резко затормозила. Через двадцать минут он уже вдыхал особый, напоенный морем и запахом экзотических растений воздух. Зеленые аллеи парка, уютные скамеечки с юности привлекали молодого офицера. Когда учитель истории рассказывала об этой достопримечательности Одессы, Семенов живо представлял себе, как по этим аллеям прогуливались княгини Волконская и Вяземская, писатели Достоевский и Жуковский, Островский и Гоголь, Ахматова и Чехов, и злился на приятелей, рассматривавших центральный парк лишь как место для пикников. Как они могли не ощущать благоговения от вида великолепных пейзажей и неповторимой атмосферы этого места, всегда притягивавшего самых выдающихся личностей? Молодой офицер облюбовал выкрашенную в коричневый цвет скамеечку, позволявшую любоваться аквамариновым морем и белыми теплоходами. Поблизости неторопливо прохаживались беззаботные нарядные одесситы, вызывавшие в его душе зависть. Им не надо было ломать голову над такими – пока что неразрешимыми – проблемами, вычислять человека, так легко распоряжавшегося чужими жизнями. С тех пор, как оборвалась последняя ниточка в лице Тараса Решеткина, позволявшая распутать весь клубок, Семенов не видел выхода из ситуации. Вот почему он так надеялся на показания Березиной и помощь полковника. Если бы Богомолов заинтересовался всеми обстоятельствами дела, то благодаря своему опыту и связям он разыскал бы «большого человека», как называл убийцу Мальчик. Но Константин Юрьевич привык доверять фактам, а не умозаключениям. Что же делать? Как быть? От напряжения у Василия заболела голова. Молодой офицер потер виски. Оставалась одна надежда на то, что украденное золото где-нибудь выплывет и Магницкий обязательно сообщит ему об этом. Правда, и эта надежда казалась призрачной. «Большой человек», имея такую возможность, мог вывезти золото за границу, связаться с иностранцами, интересующимися такими изделиями, и, наконец, расплавить кольца и цепочки и продать золотые слитки. В этом случае до него уже не доберешься. На город спускались сумерки. На небе показался краешек луны, поверхность моря засеребрилась. Василий посмотрел на часы и подумал: мать, наверное, уже в который раз разогревает ужин. Он ведь позвонил ей с работы и сказал, что придет пораньше. Парень встал со скамейки и медленно пошел по аллее. Автобус быстро подъехал, и молодой офицер примостился на заднем сиденье. От свежего воздуха глаза его начали слипаться. Семенов задремал и очнулся, лишь когда водитель крикнул:
– Молодой человек, конечная!
Лейтенант вышел из салона, махнул на прощанье рукой ухмыляющемуся водителю и побрел к дому. Девятиэтажная новостройка, в которой он жил с матерью, высилась за пустырем. Женщина не раз рассказывала сыну, как радовались они с отцом, получив эту маленькую двухкомнатную квартиру на окраине Одессы. Молодая семья затеяла ремонт, а через год папа «сгорел» от рака крови.
– Кроме тебя, у меня теперь никого нет, – часто повторяла мать Василию. – Ради бога, береги себя! Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.