Ведьмы.Ру
Шрифт:
– А чего я?
– А ну цыц… ты ешь, Улечка, не бойся. Ведьму мухомором не отравишь.
– А… с чего вы взяли, что я ведьма?
– Кто ж ещё-то, – бабуля поглядела с насмешкой. – Мать твоя ведьма, я ведьма… и моя мать с бабкою тоже, как и их матери… единственный сынок мой и тот на беду свою ведьмачьею тропой пошёл, а не в маги. Так кем тебе ещё быть-то?
Действительно.
Пирожок кусать было страшно… с другой стороны, один она уже съела, но не наелась. Да и остальные их лопали только в путь. Особенно Никита. Этак
– Так вот… матушка твоя, уехавши, и вправду успокоилась. Писала вон. И звонила тоже… деньги я ей отправляла. Всё ж младшенькая, слабенькая. Её и жалели… да и она-то тогда иною была.
Странно.
Иною, как выразилась бабушка, мама не представлялась. Она вообще, честно говоря, слабо представлялась.
– Уж и не скажу, когда всё не так пошло и могло ли иначе сложиться. Здесь, в городе, ведьмам тяжко.
Да? Ульяна не замечала. Хотя… если так-то…
Она сама ведь начинающая. Можно сказать, неопытная ведьма. Если вообще… нет, что-то странное чуялось, несомненно. И пирожки с мухоморами были вкусные. А мухоморы в сознании вполне неплохо с ведьмами увязывались… но вот принимать всё на веру и без доказательств?
– И потому, когда она попросила дом ей отдать, я согласилась. Решила, что так-то не убудет…
Ульяна оглянулась, но в сумерках дом потерялся где-то там, вдали.
– Старшие мои выросли и вернулись. Семьями обзавелись. Им этот дом без нужды был. А ей – отчего бы и нет… – продолжила бабушка. – Да и замуж она собралась… сказала, мол, будет приданым.
Глупость какая.
Кто сейчас приданым обзаводится? Времена ведь иные. Просвещенные и равноправные.
– Я и отдала.
– Документы?
– Документы? А… и их, конечно. Тут главное в ином. Мы своё не бумагами, силой держим. И сердцем. И если отдаём по слову, доброю волей, то в полное владение.
Тоже не очень понятно. Вопросы Ульяна попридержит.
На будущее.
– Я думала, что жить она тут станет. С мужем своим. С семьёю… а она вон… вывернула.
– Как?
– На свадьбу нас она пригласила, конечно, – бабушка хлопнула Никитку по руке. – Другим оставь, оглоед.
Никитка надулся.
Но пирожок стянул. Другой рукой. И поспешно, словно опасаясь, что добычу отберут, отвернулся.
– Мы и отправились. Я вон, и подружки её, с которыми она в детстве гуляла…
Это, стало быть, матери Никитки и Игорька?
И Ляли?
– Ещё, помню, удивилась очень. Приехала, а нас не в дом зовут, а в какую-то гостиницу. И главное, юлит, заразина, что, мол, оно так ныне принято. Что и супруга её будущего родичи тоже в гостинице. Что для всех сняли, чтоб могли пообщаться и познакомиться…
Слушать интересно.
Очень.
И снимки Ульяна попросит, раз уж они существуют. И обидно, что мама не сочла нужным сохранить их.
– Мы тогда добирались тяжко… всё ж ныне дороги полегче будут, а тогда… – она махнула. – Умаялись все… да и то… вот
В общем, прибыли веселым кагалом.
– Ехали неделю. Когда на поезде, когда машинами. Я уж сама взвыла почти… добрались и в дом этот. Упали, прям шевелиться сил не было. На другой день – стилисты, менеджеры какие-то, визажисты и косметологи. Что-то там шить надо, подбирать. Девки-то радые. Молодые. Сил много, по ним и не скажешь, что в дороге были, а меня прямо перекорёжило всю. Ещё удивилась тогда крепко. Решила, что это ж надо было так притомиться-то… два дня лежала пластом. Ну на свадьбу уже и встала…
Бабушка тяжко вздохнула и глянула этак, виновато.
– Она ещё пела, мол, отдохнуть надобно… ни к чему ни в церковь там, ни в загс соваться, толпу устраивать, тем паче мне так дурно. Вот в ресторацию сразу, матушка дорогая, и приходи. Она в усадьбе, за городом, так оно всем легче будет… у меня ж голова раскалывается. И дышать-то через раз выходит. Если б что другое, плюнула бы и домой подалась. А тут вот…
Слушали все.
Только Никитка при этом жевал пирожок, изо всех сил стараясь не чавкать.
– Я уж думала, что вовсе не встану, но… как-то вот стыдно стало. Там родня всё ж. И так не знакомые, а тут и на свадьбе дочку опозорю. Поднялась кое-как. И сила, главное, тягучая, неподатливая. Я думала, что из-за города оно… мы не жалуем города, детонька.
Это Ульяна уже поняла.
– Так вот… стоило выйти из комнаты той, как разом полегчало. Вот тут бы мне остановиться, подумать, да… спешила. Только, как выяснилось, всё одно не успела. Пока одно, другое… до ресторации той, которая тоже в глуши, добралась. Что сказать… жениха я до той поры и не видела. То есть снимки мне показывали, рассказывали, какой он добрый да славный, но лично познакомиться не довелось. Я ж в глуши. Сама выезжаю редко. А он – человек занятой…
Она помолчала и добавила:
– И замороченный.
Это про папу?
То есть…
– Как замороченный?
– Чёрною волшбою, – со вздохом добавила бабушка, будто это что-то объясняла. – На крови она заговор сделала, дура.
Глава 7. Об отцовской любви, заботе и жизненных перспективах
Чернигов в 10–15 веках был центром услуг: гостиницы, дворы и потусторонние заведения.