Ведомые светом
Шрифт:
— Да. Тот свет, который позволял тебе любить Даенжи так искренне и чисто, как ты любил ее. Тот, который заставлял тебя охотиться за аспирами, хотя ты вовсе не был обязан освобождать мир от их присутствия. Какое дело тебе было до того, что они убивали невинных?.. Почему тебе было небезразлично, что тот древний маг из Книги Тени мог сделать с миром?..
Терлизан скривил губы.
— Этот безумец, освободись он, вполне мог доставить мне кучу проблем. Что до аспиров, то истреблять их меня заставляла исключительно жажда мести.
Диадра горько улыбнулась.
— Не
— Я не пытаюсь ни в чем убедить тебя, Диадра, — холодно ответил он. — Я говорю, как есть, и я хочу, чтобы ты понимала, что я не отступлюсь от Иллиандры, что бы ты ни делала, что бы ни думала обо мне и сколько бы раз ни оказалась в моей постели.
Диадра старательно проигнорировала его попытку разозлить ее.
— Я это понимаю.
— Что ж, тогда тебе нет смысла ни в чем обвинять меня, верно??.. — его слова лезвиями взрезали воздух между ними. — Потому что мне все равно, что ты думаешь обо мне.
«Тогда почему ты все еще здесь?.. Почему так пытаешься доказать мне что-то?..»
Диадра опустила глаза и неожиданно, шагнув ближе, скользнула ладонями по его груди и склонила голову, касаясь щекой его белоснежной рубашки. Терлизан вздрогнул и замер, даже не поднимая рук, чтобы коснуться ее в ответ. Диадра чувствовала, как его сердце билось под ее щекой — холодное, огрубевшее, но все же живое.
— Пожалуйста, не делай этого, — тихо проговорила она. — Я найду для нас другой путь, Терлизан. Просто дай мне шанс, дай немного времени. Помоги мне. Потому что иначе, клянусь, я отступлюсь и пойду до конца против тебя. И пусть даже мне придется умереть, но я никогда не позволю тебе забрать Илли.
Терлизан отстранился от нее и, коснувшись пальцами ее щеки, склонился так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, совсем близко. Всего несколько слов сорвались с его губ, прежде чем магический вихрь стер с ее кожи его мягкое прикосновение:
— Не в твоих силах не позволить мне, Диадра.
В этом году авернасские послы привезли в Авантус новую модную забаву. Традиционный карнавал в Авернасе по обычаю завершался пышным маскарадом, и это развлечение, с недавних пор признанное и облагороженное авернасским светом, теперь перенимали многие королевские дворы. Лейтмотивом бала в этот раз была осень; зал пестрел золотистыми и алыми нарядами из шелка и бархата. Ни у кого не вызывало сомнений, что большинство дам были в восторге от нового события: ажурные маски, украшенные камнями и разноцветными перьями, подбирались ими в течение последних недель с невероятной тщательностью и теперь обсуждались с оживленным, как всегда не лишенным язвительности интересом.
— Что ж, по крайней мере, двор немного воспрянет духом, — тихо заметил Делтон, стоя рядом с королем и оглядывая зал. — Ни для кого не секрет, что настроение света склонно в определенной степени подстраиваться под настроение его неутомимой женской половины.
Плоидис сдержанно усмехнулся.
— В этом случае мне следовало бы отменить последние оставшиеся
Губы Делтона лишь печально изогнулись в ответ на его сарказм.
— К сожалению, Вы правы, Ваше Величество. Что бы мы ни делали, мы все меньше способны удержать ситуацию под контролем. Несвободные твердят памфлеты об освобождении, словно мантру, и уже никакие речи Архитогора не способны убедить их в том, что независимость не сослужит им хорошей службы. И хоть мне совершенно неясно, откуда у безродного мальчишки взялись такие ресурсы, но кажется, Реносу Ратье уже даже не приходится прилагать особых усилий, чтобы раздувать народное недовольство до невероятных масштабов.
— Ресурсы… — усмехнулся Плоидис. — Ронтан, я уже давно не сомневаюсь, что единственный его ресурс — Терлизан. Как иначе он мог бы выбраться из запертой темницы, не имея никаких способностей к магии?
«Какого черта я вообще не казнил его за два дня до этого?..» — вновь всплыла в его голове невольная мысль, но Плоидис заставил себя подавить раздражение. Он принял это решение сам. Он был виноват, не Илли.
Голос Делтона вернул короля в реальность.
— Возможно, Вы правы, но я не могу понять, зачем эта суматоха Терлизану.
Плоидис не сдержал мрачной гримасы, на миг исказившей его лицо.
— Я не знаю. Возможно, он испытывает нас на прочность. Иллиандра считает, что он пытается разрушить наши жизни до того предела, когда сломается что-то важное… что-то, что поможет ему получить ее, — голос Плоидиса невольно дрогнул, и он с досадой вновь выровнял его. — Ронтан, прошу Вас, оставим на время этот разговор. Бальная зала не слишком подходит для бесед на такие темы.
— Разумеется, Ваше Величество. Прошу простить меня.
Плоидис улыбнулся уголками губ.
— Все в порядке. Я буду ждать Вас завтра, чтобы подробно обсудить наши перспективы.
Мелодичный женский голос, раздавшийся сбоку, не дал Делтону ответить.
— Не изволите ли Вы станцевать со мной, Ваше Величество?
Приглашения со стороны дам не были приняты в Лиодасе, и предложение, адресованное самому королю, звучало совершенно нелепо, однако Плоидис лишь радостно улыбнулся, оборачиваясь к белокурой девушке в темно-золотой маске.
— Алиетт! — он быстро поцеловал ее руку и вновь поднял взгляд к ее глазам. — О Боги, я не знал, что ты в Авантусе. Ты прибыла вместе с делегацией? Ты должна была сообщить мне, я бы распорядился, чтобы тебе отвели особые покои…
Алиетт рассмеялась.
— Тебе не стоит так волноваться об этом, Плоидис. Я попросила придворного мага переместить меня сюда всего на один вечер. Так ты потанцуешь со мной?
— Конечно.
Он вывел ее в зал и закружил в неторопливом вальсе.
— Что-то случилось, Алиетт? — глаза Плоидиса озабоченно смотрели на нее из-под темной маски.
Алиетт чуть сжала губы.
— До Авернаса доходят тревожные слухи о том, что происходит в Лиодасе. Я лишь хотела узнать, насколько все серьезно на самом деле.