Ведомые желанием

Демченко Алексей

– А мстить, наверное, собираешься всю ночь? – рассмеялась Амалия.

– Точно, тут до рассвета не управишься. Очень он уж сильно провинился перед вами. Я выпью все его соки. Наутро, он будет как выжатый лимон, – сказала она, похотливо улыбаясь и уже предвкушая свое наслаждение.

– Ох, Кончита, чувствую, не на то ты меня толкаешь.

Амалия откровенно сопротивлялась уговорам, но скучать надоело, заняться было нечем, и она сдалась.

– Подай мне черный плащ. Пойдем, поищем приключений на твою упругую попку и на мою голову, – рассмеявшись, приказала она служанке.

Кончита была преданной и единственной служанкой, которой Амалия доверяла. Только ей она позволяла забегать в спальню в любое время и сообщать новости, только с ней она могла делиться секретами о своих увлечениях или одиночестве, только при ней она позволяла себе поплакать, если что-то ее беспокоило, только с ней она могла сопереживать, и все это было дополнением к тому, что только из-за азартного характера и

развратного поведения своей служанки, хозяйка острова могла позволять себе определенные шалости. Будучи молодой незамужней девушкой Амалии, как и любой другой юной особе, имеющей привлекательную внешность и жаждущей познать быстрее таинства мужского тепла и страсти, хотелось как-то приблизить этот процесс, однако окруженной одними и теми же лицами ограниченными территорией острова, она вынуждена была идти на компромиссы и хитрости. Так как никто из друзей и охранников ее брата ей не нравился, она категорически не давала ни одному из них повода надеяться на сближение, ведь любой намек мог повести за собой предложение женитьбы, а замуж она надеялась выйти только по любви. На острове жило не так много людей, чтобы чьи-то ухаживания могли бы потом незаметно сойти на «нет». Амалия, определив для себя позицию непреступной дамы, чтобы ее не доставали навязчивые поклонники, которые пытались добиться у нее успеха через дружбу с братом, часто преследуя при этом цель вместе с браком заполучить и часть острова в качестве приданного, все же позволяла себе расслабиться. Она никак не могла себя заставить оставаться равнодушной к виду крепкого и красивого мужского тела. Ей часто приходилось становиться свидетельницей работы пленников, которые от жары не стесняясь, скидывали с себя камзолы и рубахи, оставаясь с голым торсом на всеобщее обозрение. Иногда она присутствовала на состязаниях, которые брат устраивал ради развлечения. Для этого он всегда выбирал самых крепких, но в начале приводил их в порядок. Они тренировались, хорошо питались, ночью их сон никто не тревожил, им выдавали новую удобную одежду, и вообще, на них не распространялись все правила. Любовницы брата частенько присутствовали на подобных мероприятиях, и ради них, Адриано выбирал бойцов еще и исходя из их привлекательности. Конечно, Амалии надоедала обыденность, так как брат беспокоился только о своих прихотях, и конечно, никогда не устраивал праздники, на которых его сестра могла почувствовать себя утонченной и романтичной девушкой привлекающей взгляды галантных кавалеров. Да, скорее всего, никто и не догадывался, что ей уже очень давно хотелось потанцевать. Ежедневно ее видели проверяющую владения, иногда в сопровождении Гедэса, верного телохранителя, а иногда и самостоятельно и только это было ее и развлечением и работой. Казалось, что именно благополучие острова ее беспокоит гораздо больше, чем душевное удовлетворение. Но, благодаря Кончите, была и другая сторона ее жизни.

Кончита попала на этот остров случайно и, будучи пленницей, как и все понравившиеся хозяину острова девушки, должна была оказаться у него в гареме. В тот момент, когда она попала в плен, на ней было очень красивое платье, искусно подчеркивающее все достоинства ее роскошного тела. Амалия, при осмотре новых пленных, не удержалась и спросила, где пленница купила его и сообщила брату, что хочет такое же себе. Кончита дружелюбно ответила, что она пошила его сама, и, если госпожа пожелает взять ее себе в качестве прислуги, то ей больше никогда не придется переживать за свой внешний вид: она пошьет ей ни одно красивое платье, будет делать массаж, применяя разные масла, сохраняющие кожу нежной и упругой и обучит делать напитки, которые пригодятся любой девушке для соблазнения любого, кого она пожелает. Брат не мог устоять перед такой красавицей, но сестра однозначно заявила, что эта пленница достанется в распоряжение только ей. В том, что Кончита не солгала, Амалия убедилась довольно быстро: она шила очень красивые вещи, и Амалия всегда выглядела восхитительно, научила ее готовить напитки и очень вкусные блюда. При этом, Кончита постоянно приговаривала, что когда госпожа встретит свою судьбу, одного взгляда будет мало, а если та преподнесет себя умело, то любой самый требовательный и искушенный красавец не сможет устоять. Амалия не смела сомневаться в советах Кончиты, которая излучала здоровье и сексуальность и каждый раз в качестве поощрения для себя выпрашивала у хозяйки мужчину. Комната прислуги находилась недалеко от спальни хозяйки, чтобы в случае необходимости та смогла быстро прибежать по требованию Амалии. Амалия, лежа в своей огромной кровати одна, скучая, невольно задумывалась, что же происходит в соседней комнате. Кончита всегда наутро выглядела очень веселой и довольной. От подобных догадок и размышлений кровь молодой хозяйки вскипала, но влюбиться в охранников никак не получалось. Они выглядели грубыми неотесанными мужланами, не имеющими никакой галантности. К Амалии они относились с уважением, некоторые даже с опаской, но при этом, каждый из них не раз представлял ее в своих объятиях.

Однажды, Кончита, насытившись пленниками, решила очаровать Гедэса и у нее это получилось. Он и сам не понял, как попал в ее сети. Выполняя свою повседневную работу телохранителя,

он спокойно отдыхал около бассейна, где купались девушки, не обращая на них никакого внимания. Он знал, что они для него недоступны и именно этим и объяснялось его безразличие к ним как к объектам влечения. Кончита, расшалившись, спросила разрешения у Амалии повеселиться от души, не углубляясь в то, каким именно способом она хочет это сделать. Амалия, уставшая от одиночества и запретов брата, небрежно кивнула, даже не задумываясь, что пришло в голову озорнице. Кончита грациозно вышла из бассейна и, прикрывшись легкой накидкой, направилась к столику за бокалом вина. Минуя отдыхавшего Гедэса, она поскользнулась и упала в нескольких шагах от него. Растеряно и поспешно пытаясь встать, она стала прикрываться накидкой, так как мокрая одежда на ней просвечивалась. Она прижимала ее, теребя все сильнее и тем самым делая ее короче. У нее никак не получилось подняться на скользком мокром полу, и она наигранно повторно падала. Гедэс вскочил и, подбежав, подхватил служанку. Они встретились взглядами. Кончита буквально съедала его глазами, при этом очаровывая его. Амалия увидела своего телохранителя со стороны и была поражена этой перемене в нем. До этого, она знала его как спокойного уверенного хладнокровного мужчину, казалось, что он вообще никогда не интересовался женщинами, а здесь он просто не владел собой. Держа в своих объятиях мокрую Кончиту, он закашлялся, буквально задыхаясь, его щеки покрылись румянцем и, наконец, закрыв глаза, не обернувшись на хозяйку, он сказал:

– Я отнесу тебя в комнату, а то ты замерзнешь.

После того как они исчезли, Амалия оделась и отправилась к себе, но спустя четверть часа решила пойти и спросить у Кончиты не сильно ли она ударилась. Еще оказавшись в начале коридора, ее остановили неприличные стоны мужчины и женщины. Амалия замерла остолбенев. Она поняла, что Кончита упала не случайно и Гедэс не черствый женоненавистник, а просто все время предстает пред ней таким, потому, что скрывает естество обычного человека, добросовестно выполняя свою работу.

Амалия была в ярости и негодовании, но она сердилась не на них. Она вдруг поняла, что ее окружают взрослые люди, со всеми их жизненными потребностями, и только она ведет себя глупо в своем возрасте. Она немедленно позвала к себе слугу и приказала привести молодого симпатичного пленника и хорошо его вымыть. Кончита и Гедэс никуда не торопились и, не подозревая, что хозяйка тоже решила немного развлечься узнав о том, чем они занимаются, ласкали друг друга и покрывали поцелуями, при этом попивая вино и не замечая, что осушили уже целую бутылку.

Амалия дождалась своего избранника и довольная выбором слуги, поблагодарила его, и, сказав, что ей больше ничего не нужно, попросила удалиться и никому не говорить какое поручение он для нее выполнил.

Возрастом пленник был не на много старше ее, но взгляд выдавал в нем неутомимого охотника за девичьими сердцами, у которого в постели перебывал уже не один десяток женщин. Амалия никогда не видела мужчин полностью голыми и не задумывалась, что делать с ними дальше. Она положила свою руку ему на плечо, а второй скользнула ему под рубашку. Он сразу понял желания хозяйки, и, не собираясь все портить разговорами, решил со всей нежностью преподать ей урок соблазнения. Он не знал, насколько она опытна, поэтому решил постараться. Она таяла в его объятиях, задыхаясь от удовольствия. Заметив, что она совсем потеряла контроль и уже задыхается от оргазма, «учитель» попытался добраться до ее прелестей, поспешней стараясь обнажить ее сокровенные места, ведь, именно для этого, как он думал, его и пригласили. Она вскрикнула от негодования, но резко опомнившись, замолчала. Гедэс и Кончита услышали крик и что есть мочи бросились в спальню хозяйки.

Застав ее с мужчиной, но еще в пеньюаре, они поняли, что, потеряв контроль над собой, забыли о своей работе. Гедэс вытолкнул опешившего пленника прочь и, забывшись, что он телохранитель, а не опекун начал нравоучения, но очень быстро был пресечен хозяйкой.

Амалия была взволнована своим поступком, но очевидное нельзя было не заметить – она не жалела.

– Чем вы думали? – закричал Гедэс. – Это полное безрассудство! А, если бы я не услышал шум и вовремя не вышвырнул этого похотливого самца?

– Гедэс, с чего ты взял, что ты имеешь право читать мне нравоучения? Час назад ты не думал о собственной нравственности. Всегда я считала тебя сдержанным и сухим, но сегодня Кончита мне открыла глаза на тебя и на мужчин в целом. Женщина должна быть не только привлекательной, но она должна еще и уметь пользоваться своей привлекательностью.

– Абсолютно верно, но, я думаю, госпожа Амалия, вы планируете, чтобы у ваших детей был отец?

– Да, Гедэс, планирую – представь себе! – закричала Амалия.

– И, наверное, хотите, чтобы он был не только им хорошим отцом, но и вам любящим мужем?

– Не твое дело! Тебе это место все равно не светит.

– Возмущаться и кричать на меня можно сколько угодно, но отдаться первому встречному не по любви, а ради интереса, чтобы потом всю жизнь жалеть и кусать локти – плохая участь, а ваше поведение именно к этому и ведет, не предвещая в будущем ничего хорошего! – закончил Гедэс на повышенных тонах и, не дожидаясь бранных слов вдогонку, вышел.