Веер маскарада
Шрифт:
— А как ты думаешь? — с нежностью спросил он и на миг взглянул на меня. Знакомые карие глаза потемнели, явив мне необъяснимую черноту.
Опешив от увиденного, я не сразу сообразила, реагируя слишком медленно, а поняв, начала сваливаться с коня в противоположную от Карра сторону.
— Куда же ты? — просипел парень, обнажив клыки, и поймал мою ногу повыше лодыжки, крепко сдавив.
Заорав от боли и ужаса, я повисла на спине заволновавшегося мерина вниз головой, кое-как вывернулась, пихнула монстра, обратившегося Карром, в лицо каблуком, окончательно высвобождаясь и каким-то
— Куда же ты? Или, думаешь, я бы тебя не узнал? — едко спросил озверевший Карр.
— Не приближайся, кто бы ты ни был! — приказала я и попыталась отползти подальше.
Парень с черными глазами поднырнул под живот Молчуну, в секунду преодолевая разделявшее нас расстояние. Мне ничего не оставалось, как отступить назад, сходя с тракта в густую придорожную траву. Лжекарр пихнул меня в грудь, и я позорно упала, тут же почувствовав сверху придавившее меня тело.
Теперь я точно знала, что передо мной не знакомый мне с детства паренек — изменить внешность это одно, но запах и вес скрыть почти невозможно. Настоящий Карр напоминал мне ароматом Кланта, за что я больше всего сокурсника и не любила. Что-то терпкое, с горечью. Что-то достаточно притягательное для девушек любого возраста, только Карр, в отличие от Кланта, никогда не пользовался популярностью. Скорее, наоборот. Не умел или не хотел.
Прижавший меня к земле человек явно отличался размерами от оболочки, в которую втиснулся. И воняло от него, как от кучи отбросов: застаревшие запахи немытого тела и выгребной ямы. Но было еще кое-что, отмеченное разумом скорее неосознанно, но тут же приведшее меня в замешательство, взволновавшее меня куда больше, чем сама ситуация, в которой я оказалась.
Передо мной был кэррак.
Невозможно ошибиться!
Этот чуть сладковатый аромат тлена я узнаю всюду, даже во сне. Воспоминания детства всегда были для меня особой точкой в голове, где каждый звук или образ из случившегося молниеносно раздувал пожар.
Вот только я никак не ожидала столкнуться с кэрраком на своем пути! Посреди княжеств, так далеко на западе.
И почему именно я?
Мысли стремительно проносились в голове, пока тело спасало само себя. Удар в пах не произвел эффекта. Кэррак, обратившийся Карром, пришел сюда не затем, чтобы отвлекаться на мелочи, так что пришлось действовать активнее. Пока он сжимал меня в смертельных объятиях, стремясь сломать ребра, я елозила, пытаясь дотянуться до кинжала за голенищем.
Правда, даже с кинжалом в спине, кэррак продолжал скалиться и тискать мое и без того довольно помятое тело.
Потеряв всякую надежду придумать нормальный способ от него избавиться, я наложила на себя защитный контур и влепила Лжекарру в глаз кулаком. И через миг захлебнулась пеплом, упавшим на меня сверху.
— А! Вот гадство! — отплевываясь и протирая глаза, я отползла на метр от кучи, некогда бывшей мертвяком и осмотрела руку. — Кто бы мог подумать, что это кольцо не только маячок?!
Малахит приятно сверкал, не выдавая секретов.
Распластавшись на земле, я замерла, постанывая от боли в ребрах. Почему-то страха совсем не было, словно сказывались тренировочные бои в Академии. Тогда я заранее знала,
— Эмма, ты совсем свихнулась, — констатировала и сама рассмеялась. — Самое время рассуждать об отсутствии эмоций! А если бы ты им поддалась, то что? Кэррак бы уже додушил тебя, но ты бы об этом не узнала, свихнувшись еще раньше!
Хмыкнув, я с кряхтением поднялась на ноги и осмотрелась. Окончательно перепуганный за сегодня, мерин отбежал довольно далеко по тракту и долго не давался, хотя мне пришлось приложить немало усилий, чтобы просто доковылять до таращащегося на меня Молчуна.
— Молчи, просто отвези меня наконец в Мукошь!
Я не оборачивалась, но взглядом чувствовала чей-то взгляд. Кто это был? Эфрон? Кто-то еще? Знать не хотелось, только очутиться подальше от странных происшествий, ознаменовавших начало моей практики.
Кости привычно легли на расстеленную салфетку. Наима удивленно проводила взглядом две, будто по своей воле откатившиеся слишком далеко, но явно не случайно. Да еще и в такой паре.
— Необъяснимая опасность? — пробормотала она себе под нос, так и эдак рассматривая расклад.
Остальные значения теперь мало волновали заварэйку.
— Но для кого? Проблема подобных гаданий всегда в том, что до конца не ясно, как точно прочитан выпавший расклад, а перебрасывать руны нельзя, иначе они с большой вероятностью солгут отвечая на тот же вопрос, — напомнила она себе.
Порассматривав костяшки, Наима собрала их обратно в мешочек и потрясла, задумчиво рассматривая узор на куске льна. Дождавшись какого-то внутреннего толчка, женщина вновь выбросила руны на салфетку, выжидающе вглядываясь в их значение. На этот раз читаемыми остались лишь три знака: холод, предательство и отчуждение, редко выпадавшие даже просто рядом. Окончательно расстроившись, ведьма встала, задумчиво обойдя салфетку, расстеленную прямо на траве.
Иногда ей нравилось гадать даже не для себя, а просто на тех, кого заварэйка знала. Но случалось и так, что руны сами выбирали, чью судьбу рассказывать. Сегодня был именно такой день. Ведьма знала, о ком видит, но засомневалась в правдивости знаков. Старая Балта учила ее, что даже кости любят врать.
— …Не верь тому, что видишь, слышишь и ощущаешь. Все может оказаться совсем иным, — любила повторять старая ведьма. — Гляди… Видишь вершину той горы?
Будучи ученицей, Наиме ничего не оставалось, как перевести взгляд в указанную сторону.
— Эта гора называется Сумрачная Длань. Ее пик так высоко простирается к небу, что даже днем гора отбрасывает тень на долину у своего подножия. В ясный солнечный день гора затмевает всему живому теплые лучи. В той долинке меж гор растут самые выносливые деревья, способные противостоять подобному обману. Люди там не селятся. В горах Заварэя вообще почти нет поселений.
Иногда я хожу в ту долину собирать серебринник. Он растет в низинах, где скапливается родниковая вода в узких оврагах. Там странно и тихо. Птицам незачем жить в том холоде. Время будто замедляется, полумрак проникает в сердце.