Веер с глазами из опала. Принц приказывает
Шрифт:
— Почти доверху, верно? — спросила Мам Роз.
Персис заглянула в тёмное отверстие, которое открыла домоправительница. В свете лампы поблескивала вода. Миссис Прайор смотрела, до какой ступени лестницы она поднялась.
— Не о чём беспокоиться, — пришла она к заключению.
Худые плечи Мам Роз сгорбились.
— Я не останусь здесь, если загон сломается и большие черепахи выйдут. Не хочу, чтобы они сюда поднялись.
Миссис Прайор захлопнула люк.
— Вряд ли это произойдёт, Мам Роз. Ты и сама знаешь.
Увидев удивление Персис,
— Там, внизу, цистерна с пресной водой. Часть ее используется как бассейн для купания. Между цистерной и каналом — загон, обнесённый сваями. В нём мы держим черепах. Черепаховый суп великолепен, хотя, может, чересчур жирен.
— Вы хотите сказать, что под домом бассейн? — спросила Персис.
— Да. Он сделан так специально, на случай набега индейцев. Вода в него поступает из источника. Можно даже уйти в канал через черепаший садок.
Персис понимала преимущества запаса воды, хотя, наверное, когда уровень воды в канале поднимается, вода в цистерне становится солёной и непригодной для питья. Но пробираться через садок с черепахами, чтобы спастись от набега… Это звучит как самая нелепая фантазия. Однако миссис Прайор явно считала это дополнительным преимуществом дома.
— Не весь дом над водой, — должно быть, миссис Прайор уловила её тревогу. — Только кухня. Когда капитан Леверетт строил дом, он использовал метод, принятый на островах. В насыпь вбиваются сваи. Здание может слегка наклоняться, но совсем разбить его буря не может. А лишний выход всегда удобно иметь на случай неприятностей. В прошлом на островах Ки происходило немало боен, и жители научились принимать меры предосторожности. Цистерна заполняется дождевой водой. Если она переполняется, избыток уходит через канал. Когда это происходит, мы здесь заклиниваем дверь.
Персис попыталась представить себе подвал дома, любого дома, полный воды и черепах. И поняла только, что это часть варварского образа жизни рекеров, с которой она не желает иметь ничего общего. Черепахи! Она как–то видела этих чудовищ. Они лежали на спинах, вяло перебирая лапами, и ей стало жаль бедняг. С тех пор она не любила хвалёный черепаший суп.
Попятившись от люка, девушка услышала громкий стук в наружную дверь кухни. Кто–то лихорадочно стучал в неё. Миссис Прайор оглянулась и поставила лампу.
— Пошли, — сказала она, поманив Персис и Молли. — Потребуются усилия всех трёх.
Положив руку на щеколду, домохозяйка жестом велела встать за собой, словно боялась, что её отбросит внутрь.
— Готовы? — предупредила миссис Прайор во время недолгого затишья. Персис увидела, как напряглась Молли, и сделала то же самое. Тут дверь, освобождённая от запора, распахнулась.
Персис, насквозь промокнув от ворвавшегося дождя, громко вскрикнула. Она словно упала в цистерну внизу, промокнув от волос до туфель. И так яростно обрушились на неё вода и ветер, что девушка даже не могла дышать. Она только разевала рот, как только что выловленная рыба.
Но ярость бури внесла в кухню кого–то ещё. Персис увидела согнувшуюся фигуру, которую пронесло
Наконец им удалось захлопнуть створку. На полу остались лужи воды и даже сорванные листья. Затянув болты сверху и снизу, миссис Прайор постояла, отдуваясь; её круглое лицо раскраснелось под промокшей шляпой и растрепавшимися волосами. Молли прижимала руки к груди, которая тяжело поднималась и опускалась в такт дыханию.
Поэтому только Персис повернулась, чтобы посмотреть, кого принесла буря. И отскочила, едва сдержав крик. Эта… эта тварь, скорчившаяся у очага… она едва походила на человека!
Тонкие чёрные ноги–палки, такие же худые руки, ладони, как лапы хищной птицы. Тело туго обтягивала мокрая чёрная кожа. А болтавшаяся юбка была такая грязная, что по цвету стала почти такой же, как кожа. Но голова… вот она повернулась к девушке…
Тёмно–коричневая физиономия никак не походила на голову живого существа. Как это возможно? Большие оттопыренные уши, как у летучей мыши; глаза в глубоких ямах, так что в них не отражался даже огонь очага. В носу Персис не увидела ноздрей, а выпяченный вперед круглый рот чудовища как будто был готов в любой момент к чему–нибудь присосаться.
Миссис Прайор отошла от двери. Она подняла с пола лампу и поставила на стол. На лице её не было и следа беспокойства.
— Плохая погода, Аскра, — заметила она.
Рваное грязное существо, принесённое бурей, неуклюже встало. Суставы его скрипели, как от ревматизма. Теперь Персис увидела путаницу седых волос на плечах. Вода стекала с них на пол.
Женщина хмыкнула, подняла птичья лапы к затылку, порылась там немного; невероятное уродливое лицо упало и повисло на верёвке на груди, как детский нагрудник.
Под ним оказалось вполне человеческое лицо, темнокожее, но совершенно не похожее на лица других служанок. Большой орлиный нос выступал вперёд, свисая к выпяченному подбородку; лоб уходил назад, ещё больше подчёркивая выступ носа.
Персис видела индейцев севера, жалкие остатки некогда гордых и страшных шести народов <Шесть объединившихся племен индейцев: пять племен ирокезов и шестое — тускарора. — Прим. перев.>. Но эта очень старая женщина не походила и на них. Несмотря на рваную грязную одежду, держалась она как госпожа. Ничего не сказав, она отвела с лица волосы. Она смотрела мимо миссис Прайор, не обратив внимания на её слова, смотрела прямо на Персис.
Как ни старалась, девушка не могла отвести взгляд или повернуть голову. Старуха держала её в каком–то трансе силой свой личности, как будто была способна проникнуть в мозг пленницы и прочесть там все мысли.
— Ракеты! — резкий крик положил конец противостоянию.
В дверях, выходящих в коридор, стояла Лидия. Плащ, по которому стекали потоки воды, плотно облипал её тело.
— Мы видели ракеты! — повторила она. — Корабль налетел на рифы!
Глава шестая