ВЕХИ 70-ЛЕТИЯ Очерк советской политической истории

Геллер Михаил Яковлевич

В 1926 г. НЭП начинает задыхаться. Восстановление экономики в главном завершено. Прежде всего это касалось сельского хозяйства. Встает вопрос: что же дальше? В каком направлении развивать сельское хозяйство? На какие средства строить сильную промышленность? Важнейшая особенность системы управления, созданной после Октября партией, заключалась в том, что все проблемы решались только с точки зрения политических выгод, с учетом интересов политической власти. С точки зрения политики решались и все народнохозяйственные проблемы.

Если мы обратимся к истории неудержимого восхождения Иосифа Сталина, мы увидим, что его взгляды на экономику всегда определялись интересами борьбы за власть. Он объединяется с Бухариным,

чтобы расправиться с "левыми", а затем призовет "левых", чтобы покончить с "правыми". До 1927 г. Сталин поддерживает программу Бухарина, призвавшего крестьян "обогащаться". Это дает ему возможность расправиться с "левой" оппозицией. С лета 1927 г. Сталин перевертывает фронт.

Трудности с заготовкой зерна, вызванные государственной политикой цен на сельскохозяйственные продукты, становятся предлогом для наступления на деревню. 30 тыс. коммунистов направляются в деревню, чтобы "выколачивать" хлеб. Крестьяне говорят: "вернулся 19 год". 15 января 1928 г. Сталин покидает Москву и направляется в Сибирь - в последний раз он совершает подобную поездку по стране. Сталин возвращается с директивой - ее станут называть "урало-сибирский метод" - применять к крестьянам 107 статью Уголовного кодекса и наказывать "за укрывательство" зерна, как за спекуляцию, привлекать к поискам зерна "бедняков", давая им 25% конфискованного зерна. Это был ленинский метод внесения гражданской войны в деревню.

Главным врагом объявляется — кулак. Совсем недавно Калинин писал: "Кулак это жупел, это призрак старого мира. Это не общественный слой, даже не группа, даже не кучка, это вымирающие единицы". Теперь Сталин на пленуме ЦК гордо заявляет: "Мы давим и тесним постепенно капиталистические элементы деревни, доводя их иногда до разорения". В апреле 1928 г. Сталин объявляет о расторжении "гражданского мира": "Мы имеем врагов внутренних, мы имеем врагов внешних. Об этом нельзя забывать, товарищи, ни на минуту".

7 ноября 1929 г. "Правда" публикует статью Сталина "Год великого перелома". Она заканчивалась словами:

"Мы идем на всех парах по пути индустриализации". Поэтическая метафора стала реальностью через семь недель:

27 декабря 1929 г., обращаясь к марксистам-аграрникам, Сталин объявляет о переходе к политике "ликвидации кулачества как класса", к политике коллективизации. НЭП кончился. Начинался очередной "большой прыжок". Начиналась "революция сверху", значительно более радикальная, чем Октябрьский переворот, сломавшая основы жизни более 130 млн. жителей деревни, составлявших 2/3 населения страны, окончательно изменившая характер государства.

Зима 1929—30 гг. — была страшным временем "сплошной" коллективизации. Советский историк пишет: "В принятом 5 января 1930 г. постановлении о темпах коллективизации намечалось в основном завершить коллективизацию на Северном Кавказе, Нижней и Средней Волге осенью 1930 г..., а в остальных зерновых районах — осенью 1931 г." ("Правда", 9.8. 87). Советский историк не пишет — кто же "принял постановление" о безумных темпах. Зато он объявляет: "В марте 1930 г. ЦК ВКП(б) принял решительные меры по исправлению положения". Достаточно обратиться к газетам 1930 г., чтобы обнаружить, что постановление о темпах было принято тем же самым ЦК ВКП (б), который два месяца спустя затрубил — временный — отбой.

65 дней - от 27 декабря 1929 г., когда Сталин объявляет о переходе к сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, добавляя "снявши голову по волосам не плачут", до 2 марта 1930 г., когда тот же Сталин публикует в "Правде" статью "Головокружение от успехов", в которой всю вину за эксцессы сваливает на исполнителей - потрясли страну гораздо больше, чем те "десять дней", о которых писал Джон Рид.

Одновременно идут два процесса: создаются колхозы и раскулачиваются "кулаки". Оба процесса взаимосвязаны. "Раскулачивание

должно дать колхозам материальную базу, которую неспособно дать государство. Раскулачивание, лишая деревню наиболее активных, предприимчивых, независимых крестьян, подрывало дух сопротивления в деревне, облегчало коллективизацию. Наконец, судьба "кулаков", изгоняемых из родных мест, ссылаемых на север, отправляемых в тюрьмы и лагеря, демонстрировала всемогущество советской власти.

Юридического определения понятия "кулак" не было. И это давало власти могучее оружие. В одном районе "кулаком" считался крестьянин с двумя лошадьми, в другом — с одной. Кулаком объявлялся тот, кто не шел в колхоз. Не кулак был врагом, а враг — был кулаком. Врагом же становился каждый, кто не хотел идти в колхоз. Для облегчения коллективизации каждая республика, область, район получили план. Норма коллективизации всюду была одинаковой — 100%, норма раскулачивания варьировалась в границах 5—7%. Там, где начальство хотело отличиться, план перевыполнялся. В отдельных районах раскулачивали до 15-20% крестьян.

Крестьяне сопротивлялись: отказывались записываться в колхозы, кое-где поднимали бунты, подавляемые жесточайшим образом. Наиболее распространенной формой сопротивления было уничтожение скота. Потом понадобится 30 лет, чтобы восстановить поголовье скота до уровня 1928 г. Окончательный удар по крестьянству был нанесен голодом, сознательно организованным властью в 1931— 32 гг. Трудно найти более красноречивое свидетельство отношения партии к народу, нежели цифры экспорта хлеба в период коллективизации: 1928 — 1 млн. ц., 1930 — 48,3 млн. ц., 1931 - 51, 8 млн. ц. В эти годы умирают от голода миллионы крестьян. По подсчетам английского историка Р. Конквеста жертвами коллективизации — от голода, во время переселения, в тюрьмах и лагерях — стало около 15 млн. человек, более 10 % населения.

Экономические итоги коллективизации были катастрофическими: в 1929-33 гг. валовые сборы зерна сократились, упала урожайность. Демографические итоги - были трагическими — коллективизация обернулась геноцидом. С политической точки зрения коллективизация была замечательным успехом. Прежде всего государство легко могло брать в колхозах хлеб, который ранее приходилось покупать у единоличников. "Партия, — довольный, подводил итоги Сталин, — добилась того, что вместо 500—600 млн. пудов хлеба, заготовлявшегося в период преобладания крестьянского хозяйства, оно имеет теперь возможность заготовлять 1.200—1.400 тыс. пудов зерна ежегодно".

Сталин выразился точно: "партия добилась". Партия добилась ликвидации крестьянства, последнего класса, сохранявшего некоторую (экономическую) независимость от государства. Теперь не было препятствий на пути создания тоталитарной системы, в которой всё и все принадлежат партии. Политическая власть находилась в руках партии и раньше, теперь она полностью овладела экономикой.

Последствия коллективизации живо ощущаются и сегодня. Хронический, неизлечимый кризис советского сельского хозяйства — прямой результат коллективизации. Перманентное кризисное состояние колхозно-совхозной экономики не позволяет выйти из кризиса советскому народному хозяйству. Советский Союз сегодня — в значительной степени — плод коллективизации. Именно поэтому до сегодняшнего дня советские историки и идеологи боятся сказать правду о коллективизации. Продолжая оправдывать "великий перелом", идеологии ссылаются на пользу, которую колхозы принесли стране в годы войны, позволив государству концентрировать все продовольствие в своих руках. Это убедительный аргумент, который был понят Гитлером. Как известно гитлеровцы в оккупированных районах не распускали колхозов. Но так же хорошо известно, что наличие колхозов не было обязательным условием победы над гитлеровской Германией. Великобритания, например, выдержала нацистские атаки без колхозов.