Век Дракона. Восстание Архидемона

Гарин Александр Олегович

 Под обращенными на него взглядами Дайлен покраснел.

 - Дыхание Создателя, да не пяльтесь вы так на меня! Я вам не тевинтерский магистр! Я не умею... не могу... того, что вы от меня ждете. Я не мог выучиться этому... по одной книжке... без практики... когда за мной... по пятам... ходили... полоумные храмовники!

 - Веришь, Дайли, - маг не мог видеть, но прекрасно слышал насмешливый голос Хосека.
– Я и так, как мог, создавал тебе условия учиться и постигать. Ты мог до утра сидеть в библиотеке даже после отбоя, тебя не трогали часовые, когда вы с дружком шатались ночными коридорами, ты мог беспрепятственно шастать даже к стеллажам с книгами, запретными для других учеников. Я был уверен, что пестую будущего

Первого Чародея. Не моя вина, что ты оказался такой ленивой бестолочью.

 Демон прислушивался к перепалке смертных, склонив голову набок. Трудно было что-то понять по страшной маске на месте его лица, но общий вид его выражал немалую заинтересованность.

 - Прошу вас, продолжайте, - просительно прогудел он, убедившись, что маг умолк надолго, и переговариваться с храмовником дальше не собирается.
– Мне интересны разговоры смертных. В них столько... жизни, столько... эмоций. Все это довольно... интересно и... вкусно.

 - Он жрет силу наших чувств, - напомнил капитан, цыкая щекой.

 - Ты хочешь нас убить?

 - Убить?
– демон подошел к Алистеру, впервые за все время заинтересовавшись им напрямую.
– О, забыл, совсем забыл. Королевская кровь. Нет, убивать - расточительство. Найду других помощников. Верну вас на место.

 - Королевская кровь?
– не понял Хосек. Он силился повернуть голову так, чтобы взглянуть на Алистера, но это ему не удавалось.

 - Не твое дело, мерза... храмовник!

 - Тише, Дайли. В это время твой враг - это демон, а не я.

 - Демон!
– Кусланд повел плечами, но, как и всех, стеклянные оковы держали, будто камень.
– Демон!
– он крикнул громче, привлекая к себе внимание.
– Я слышал, вы любите заключать сделки со смертными.

 - Да, - глубоко прогудел демон, поворачиваясь к Алистеру спиной.
– Любим. Если есть в том выгода для нас. Если смертный имеет что-то предложить. У тебя ничего нет, избранный Создателем. Кроме твоего тела, которое мне не подходит. Впрочем, среди вас есть тот, с кем я был бы готов заключить сделку. Если он согласится.

 Демон посмотрел на одного из своих пленников. Тот хмыкнул.

 - И что же ты хочешь от меня? Мое тело?

 - В мире смертных твое тело лежит у моих ног. Я могу занять его в любой миг, - демон праздности шагнул ближе, останавливаясь перед капитаном Хосеком.
– Мне нужно не тело.

 - Ну? Ты хочешь, чтобы я задавал вопросы, выпытывая у тебя, что тебе от меня нужно?

 - Мне нужен страж, - помедлив, гулко сообщил демон.
– Вы убили моих помощников. Должен найти других. Но уйти из мира смертных тоже не могу. Кто-то из магов стянет края Завесы и я не смогу вернуться. Я - высший, но когда мыслю по оба края Завесы - тяжело, я слаб. И если вас покину - магия моя ослабеет, истончится. Нельзя оставлять стихиария без присмотра. Нужен страж. Который присмотрит. Я покажу, как.

 - То есть, ты хочешь уйти и оставить меня сторожить моих же товарищей?
– не веря своим ушам, переспросил Хосек. Лица прочих невольных гостей демона выражали не меньшее удивление.
– А что я получу взамен? Ты обещаешь дать мне проснуться?

 Демон прошелся между пленников, приопустив голову. Это получилось у него почти по-человечески. Полы длинного диковинного одеяния волочились по стеклянным плитам пола, но бесшумно, словно не касаясь его.

 - Есть ли смысл тебе просыпаться?
– загудел он опять, заставляя морщиться тех, кто был к нему ближе.
– Что тебе твое смертное тело? Я знаю - проклятие древнего существа, более древнего, чем многие создания Тени. Много лет ему противостоял. И убивал свою плоть. Боль и лириум сильно подпортили твою смертную оболочку. Без помощи магов-целителей жить недолго сможешь. И с помощью немного лет тебе осталось. Ты пьешь настои, которые перестают помогать. Причиняешь себе увечья, чтобы боль перекрывала тягу

пороков, что не ослабевает со временем. При том калечишь мясо внутри себя, и лекари башни уже не в силах излечить его. Постоянные боли уже есть. Это предвестники разложения калечного мяса, глубоко внутри. Раньше ты помнил каждого мага башни, от рождения и до кончины. Мог читать на память трактаты древних. Теперь же временами забываешь, с какой стороны ложа ставил сапоги. Это лириум, которым злоупотреблял все долгие годы. Боли усилятся, память уйдет. Потом разум. Потом придет слепота. Ты быстро умираешь, храмовник, и знаешь об этом. Так скажи теперь - зачем тебе обратно?

 Хосек молчал. Молчали и остальные. Глаза Амелла выцветали белым, что было признаком сильного волнения, но не злобы. Многие в Тедасе непонаслышке знали, что творит лириум с теми, кто его пьет. Судя по многим признакам, Хосек пил его, как воду. Если демон и приукрашал что-то, то немногое.

 - Ну и что ты предлагаешь?
– тише обычного поинтересовался сэр Бьорн.
– Что? Убить меня здесь, чтобы я не разлагался там?

 - Нет, - в гудении демона послышались первые нотки торжества.
– Я предлагаю тебе остаться здесь и служить мне. Служи хорошо, и я сделаю тебя помощником.

 - Ну, это уже ни в какие ворота не лезет!

 - Ты дурачишь меня, демон, - вполне солидарный с Алистером, пробормотал храмовник. Он глядел прямо перед собой.
– Демоны не берут в услужение смертных.

 - Ты не обычный смертный, - повелитель праздности почти человеческим жестом похлопал его по стеклу над плечом.
– Все вы не такие. Но твоя сила - в духе. Редкий смертный столько лет способен противиться проклятию древнего. Если все сделать правильно, со временем от долгого бытия в Тени ты можешь измениться. Сердце твое изменится. Оно будет пылать, и давать тебе силу вечности.

 - Он станет демоном!

 - Это невозможно, - если бы мог, Амелл покачал бы головой.
– Так не бывает.

 - Что вы знаете о Тени?
– демон говорил все увереннее. Даже голос его, глухой и гулкий стал звучать четче.
– Есть незыблемые вещи, есть те, что меняются. Я предлагаю сделку. Нельзя изменить ее условий. Вы все это знаете. Ты будешь жить здесь и сделаешься моим помощником, - повторил он еще раз, обращаясь теперь прямо к Хосеку.
– Не сразу. Придется долго видеть сны. Но не те, что раньше. Мне подходят любые чувства. Боль и страдания я получу от других. Ты же сможешь сам делать свои сны. Я знаю - чувствую. Столько желаний, что подавлялись год за годом. Боль, яд, самоотречение. И - страдание от того, что не всегда справлялся с собой. Здесь ты сможешь исполнить любое желание. Любая прихоть. Любой сон. Без осуждений. Без наказаний. Без страдания совести. Подумай. Долгая смерть там. Агония. И покой и умиротворение здесь.

 Хосек молчал. Очнувшийся Айан снова завозился в своих стеклянных оковах.

 - Тебе настолько понравились наши души?
– мрачно поинтересовался он.
– Что ты готов принять к себе смертного на таких условиях?

 - Тень безгранична, - демон сделал движение, словно бы пожимая плечами.
– Тварью больше, тварью меньше. Это не так важно, как кажется вам. Но и такие души, как ваши, попадают редко.

 Он помолчал.

 - Ты отмечен Создателем. Большая редкость, малая малость на множество смертных поколений. Создатель избирает и накладывает свое клеймо. Я вижу, вы нет. Отмеченный не сильнее, умнее, или достойнее. Он просто отмечен. Но это редкость, а редкость приятна. Он, - демон указал в сторону кусавшего губы Амелла, - стихиарий. Большая редкость, еще реже отмеченных. Пока он слышит Тень, вся Тень за него. Если бы довелось ему сделаться демоном, он стал бы высшим. И королевская кровь. Пусть даже пестованная неподобающе, она говорит за себя. Тот, в чьих она бежит жилах - всегда желанен. Пусть даже его собственная сила не так велика и... спит.