Век гигантов
Шрифт:
С морем тоже вышла передвижка. Вырк — разведчик-любитель, — слетав на коне к тому месту, от которого начиналась соленая вода, доложил, что «море сбежало»; вместо необозримой водной поверхности с веселыми барашками на гребнях волн он увидел нагромождение скал, горы песка, топкие болота и озерца, озерца без конца…
Всюду — на почве, на скалах и на деревьях — махровой ржавчиной лежал вулканический пепел. Он же был взвешен высоко в атмосфере, делая ее кирпично-красной. Где-то, далеко на юге, всю ночь работали подземные силы, из недр земли извергая огонь, пепел и лаву; в меньшей интенсивности работали
Николка быстро подытожил отрицательные и положительные стороны нового положения. В число первых входило: разрушение построек и водопровода, почти полное уничтожение запасов корма для животных и бегство реки. Резкое повышение температуры, гейзер, дающий надежду на использование его во многих отношениях, масса рыбы в озерцах, плодородный слой ила, раскинувшийся на сотни гектаров, — все это составляло положительные стороны разразившейся катастрофы. Николка оценил все и в уме выработал программу действий: 1) восстановить постройки, очистив их от ила; 2) возле гейзера выкопать бассейн и провести из него водопровод; 3) запастись, как следует, рыбой, благо позволяют обстоятельства; 4) восполнить запасы для животных; 5) засеять кормовыми травами близлежащие пространства плодородного ила и 6) самое главное, чего до сих пор не допускали обстоятельства, — созвать общее собрание орды и избрать на нем заведующего коммуной и его помощников. По пункту пятому — относительно посева — требовалось компетентное суждение медика. Николка отправился за ним.
Скальпель находился во второй пещере — среди стариков моглей; их молодежь ушла на охоту: мужчины — в лес за мясом, женщины и дети — на берег реки, за рыбой, ракушками, за съедобными корнями и растениями. Появление Николки вызвало замешательство среди внимательных слушателей Скальпеля и оборвало его плавную речь.
— Вы — что? Вы — ко мне? — засуетился он, подчеркивая тем свое и общее замешательство.
— …и могли должны отделиться… — звучала в ушах Николки только что оборванная фраза. Какой смысл кроется в этих словах? О чем говорил Скальпель со стариками? От кого должны отделиться могли?
— Да, я к вам, — отвечал Николка, строго-внимательно рассматривая смущенную физиономию своего друга. — Мне нужно знать виды на погоду и затем — пригласить вас на общее собрание коммунаров.
— Виды на погоду? Виды на погоду? Общее собрание? — затараторил медик, стараясь оправиться. — Зачем вам виды на погоду?
— Я хочу знать: можно ли в настоящее время производить посев?
— О, смело, смело!.. Зима — тю-тю. Зимы больше не будет. В природе — громадный переворот — революция, хм!..
— Почему «хм»?
— Не почему. Просто так: в горле запершило…
— Ааа! Ну, идемте на собрание!..
— Собрание, — по поводу чего?
— По поводу предстоящих работ и выборов правления коммуны.
— О-о, это очень важно… хм…
«Скальпелище сильно начинает дурить», — взял на заметку Николка.
Коммунары, вытащив на воздух все табуретки и скамьи,
— Товарищи, собрание — открыто!.. — с большим подъемом провозгласил Николка, заняв место за столом президиума и чувствуя себя, словно на заседании ячейки Эрэлькаэсэм в далеком XX веке. Он объявил повестку, которую надлежало обсудить, разработать и утвердить, сознательно поставя главный вопрос — о выборах — на последнюю очередь. Этот вопрос имел агитационное значение, и поэтому было необходимо, чтобы при дебатировании его присутствовала молодежь моглей.
— Слова! Прошу слова! — тотчас выкрикнул Скальпель из гущи стариков моглей, с любопытством обступивших место заседания.
— Ффель может говорить, — разрешил Николка.
— Я предлагаю избрать председателя на данное собрание.
Николка усмехнулся, разгадав тайную мысль медика, и перевел на общедоступный язык его предложение.
— Прошу называть имена тех, кого собрание хочет видеть на председательском месте, — добавил он.
— Къколя! Къколя! Ффель! Къколя! Ффель!.. — посыпалось со всех сторон.
— Кто за Къколю, прошу поднять руки.
Вся молодежь и часть инвалидов дружно взбросили кверху — каждый по две руки.
Николка пересчитал и объявил:
— За Къколю 26 голосов. Кто за Ффеля?
Лес рук поднялся к небу, и посреди них маячила торжествующая физиономия Скальпеля.
Николка рассмеялся и пояснил:
— Старики-могли не должны поднимать руки. Старики-могли не пожелали слиться в одну орду с арийцами. Пусть они опустят руки.
— Это неправильно! — крикнул Скальпель. — Что значит, не пожелали слиться, когда на самом деле они живут вместе с нами!..
— У моглей другие порядки, — спокойно возразил Николка словами старца, одетого в шкуру махайродуса. — Могли живут вместе с нами, но управляют они своими законами. Если старики-могли желают жить с нами по общим законам, пускай скажут сейчас это.
Скальпель не нашелся, что ответить. Выступил старец, одетый в шкуру махайродуса.
— Урви-джа, — сказал он, — хочет знать, что требуется для полного слияния моглей с арийцами?
— Если Урви-джа — тот старец, который сейчас говорит, — отвечал Николка, — то он знает, что требуется… Требуется установление равноправия во всем между стариками и молодыми.
— Урви-джа не согласен, — поспешил отказаться старец. — Пусть могли опустят руки.
На стороне Ффеля осталось всего 16 голосов; председателем собрания был избран Николка, но Ффель не сдавался.
— Прошу слова, — снова заявил он и, заметив негодующий жест председателя, добавил твердо: — В порядке обсуждения повестки.
Получив слово, он внес новое предложение: вопрос о выборе администрации должен быть поставлен на самую первую очередь, так как вопрос этот — самый важный и им более всех других интересуется собрание. Нужно было еще присовокупить, что выборы имеют большое значение, и поэтому их необходимо закончить в отсутствие молодежи моглей.
Такого добавления медик не сделал, но по его лицу и по лицам стариков ясно чувствовалось, что планы председателя разгаданы.