Век магии и пара. Барчук
Шрифт:
– Насколько я слышал, вас не очень устраивает такое положение вещей.
– Никого не устраивает, – произнёс серьёзно Лаврентий Сергеевич. – Но жить как-то надо. Чем промышляешь?
Я рассказал, что собираюсь открыть боксёрскую школу.
– Вроде, купеческий сын, а смотрю, ни рожна в коммерции не смыслишь, – с упрёком покачал головой Лаврентий Сергеевич. – Не пойдёт такое тут. Впрочем, дело твоё. От меня-то что хотел?
– Надо грузовик, – сказал я, – пять тонн, не меньше. Пять-шесть крепких парней. Доставить
– Что за груз?
– Оружие. Огнестрел.
– Но есть подвох, да?
– Есть небольшая трудность. Груз принадлежит нашему общему недругу и находится на закрытой территории. Но это я беру на себя.
– Я понял, – кратно ответил Лаврентий Сергеевич. – Машина есть, пятеро парней есть. По сотке на рыло всем, включая меня. Шестьсот рублей. Половину – до, половину – потом.
– Будет, – так же кратко сказал я, хотя от озвученной суммы мне чуть плохо не стало. Придётся всё-таки трясти Рыжего.
Условились, что послезавтра я сообщу место и время операции, и разошлись. Лаврентий Сергеевич произвёл на меня благоприятное впечатление: говорил прямо и по делу, трепаться не любит. Если его люди себя хорошо зарекомендуют, можно задуматься над более тесным сотрудничеством.
Когда мы с Рыжим отъехали от сквера, за углом ближайшего дома я снова заметил чёрный седан.
– Мне кажется, за нами следят, – сказал я своему компаньону, – я постоянно вижу один и тот же чёрный седан. То возле фабрики стоит, то мимо дома проедет. Сейчас, вот, опять.
– И кто это? Полиция? Или может… – Рыжий не договорил, но было и так понятно, о ком идёт речь.
Я сомневался, что следят люди Капитана. Вариант с полицией казался более вероятным. Полиция была в курсе драки у завода и запросто могла на меня выйти. А прошлое у меня – темнее некуда, ведь никакого обнищавшего пензенского купца Петрова, чьим сыном я по легенде являлся, скорее всего, в помине не существовало. Могли ли стражи правопорядка заподозрить, что у меня есть необычные способности? Вполне. А я даже не знал, что грозит простолюдину, обладающему таковыми.
– Не знаю, просто будь осторожен и смотри по сторонам, – сказал я Рыжему.
Высадив парня у заброшенных больничных корпусов, я отправился к территории патронного завода. Этой ночью снова предстояло вести наблюдение.
Глава 13
В день перед операцией я открыл Рыжему свой план, и у моего компаньона глаза полезли на лоб.
– Ты хочешь грабануть Капитана? – изумился он. – Твою ж мать! Это пипец рискованно. Ты понимаешь, что будет, если Капитан прознает?
– Поэтому я и предпочитаю поменьше болтать, – ответил я.
Мы сидели в кабинете. В зале за стеной до сих пор шли работы, но уже менее чем через неделю я планировал открыть заведение.
– И как ты хочешь это сделать? Ты уверен, что там оружие? В
– Спокойно. Не тараторь. Нам нужно встретиться с твоим Лаврентием Сергеевичем, и я расскажу о своей задумке. Хранить будем в заброшенном лагере. А по поводу последнего… В Нижнем у меня кое-какие связи есть – разберусь.
Рыжий почесал затылок. Чувствовалось, что ему непросто идти против местной банды. Боится.
Тут в коридоре раздались шаги. Чёткие, быстрые. Я насторожился. Первым делом подумал, что полиция. Дверь распахнулась. На пороге стояла Катрин.
Она была одета в свою дорожную кожанку, как и в тот день, когда мы едва справились с похитителями. На плече висел карабин, на поясе, в кобуре – револьвер.
Рыжий так и замер, уставившись на девушку. Да и я тоже: кого угодно ожидал сейчас увидеть, даже самого Капитана, но только не её.
– Так, ты пошёл отсюда, – велела она Рыжему.
– Чего ты тут делаешь? – только и смог вымолвить я.
Рыжий спешно ретировался. Тут все понимали: если человек увешан оружием с ног до головы – значит, он либо полицейский, либо военный, либо боярский дружинник. Ни на полицейского, ни на военного Катрин не походила. Оставалось – последнее. А когда боярский дружинник что-то приказывает, самое разумное, что может сделать простолюдин – поскорее исполнить это, не задавая вопросов.
– Неплохо устроился, – сказал Катрин, осматриваясь и присаживаясь на стул, на котором прежде сидел мой компаньон. – Времени, гляжу, даром не терял.
– Время – деньги, – ответил я. – Не ожидал тебя увидеть. Как ты меня нашла?
– Это было несложно. Я ж знаю, где живёшь. Ольга сказала, что ты – здесь. Дела в гору идут?
– Так. Помаленьку. Хочу заведение открыть спортивное.
– Сам решил, или посоветовал кто? Впрочем, неважно. Я к тебе с вестью. Плохой вестью…
– Я уже знаю, – я сделал печальное выражение лица, пытаясь изобразить скорбь по матушке, которую ни разу в жизни не видел. – В газетах писали. Но как это произошло? Почему?
– Барятинские утверждают, что это была остановка сердца.
– А на самом деле?
– Мы полагаем – убийство. Вначале твой дед решил убрать тебя, потом, через месяц – твою матушку.
– Но зачем?! Ты мне объяснишь, что за хрень вообще творится? В Нижнем какая-то война идёт, пишут, что глава вашего рода погиб. Может, расскажешь, наконец? Мне надо знать правду.
– Спокойно, Миш, – мягко сказала Катрин. – Всё расскажу. Для этого я здесь. Секреты хранить больше не имеет смысла. Дед твой считает, что ты незаконно рожденный, что матушка твоя согрешила, и понесла тебя от простолюдина. Вы оба для него – пятно позора на роду. Он ждал, пока тебе исполнится семнадцать, и ты официально перестанешь быть частью рода, чтобы не пошло лишних толков. Но как видишь, всё обернулось иначе.