Век золотых роз

Клименко Анна Борисовна

– Что вы делаете? – прохрипел он, – отпустите меня!!! Вы не можете…

И осекся. Потому что радостные лица синхов говорили – можем, еще как можем.

– Дурачье! Отпустите! – не крикнул, а завизжал Элхадж, безуспешно пытаясь выдраться из цепких пальцев, – вы не понимаете!..

Затравленно глядя на приближающийся алтарь, синх окончательно позабыл о той гордости, с которой должны шагать к гибели истинные дети Шейниры.

– Нет! Отпустите меня, во имя Шейниры! Нет!!!

Ему показалось, что в ликующей толпе скользнуло до боли знакомое

лицо. Ну конечно! Отступник, собственной персоной – пришел посмотреть, как будет убит его враг…

– Да, ты! Думаешь, не вижу тебя? – беззвучно выдохнул Элхадж, – да будьте вы прокляты!

Силы уходили, словно вода в сухую землю, и он уже безвольно повис на руках синхов.

– Великая Мать, что же ты молчишь? – шептал он, – почему? Или я больше не нужен тебе?

Элхадж продолжал бормотать себе под нос полузабытые молитвы. Он не умолкал, когда его растянули животом вверх на алтаре, когда заглянул в лицо улыбающийся жрец… Вечернее небо приветливо кивнуло ему, обещая вечный покой в темном царстве Шейниры. И звуки застыли, исчезли, впитались в тишину.

А потом купол безмолвия разбил один-единственный крик.

– Иэ-хо!

– Не может быть, – пробормотал Элхадж. И добавил, – прости меня, великая мать синхов. Прости за неверие.

Ибо прозвучавший под закатным небом крик мог принадлежать только одной глотке во всем Эртинойсе.

Глава 14

Там, где мы расстаемся…

К вечеру потеплело. С неба сыпал мелкий теплый дождик, превращая снег в серую кашу. В лицо веяло теплым ветром, и было неясно, то ли весна наконец вступила в свои права, то ли сказывалось приближение Диких земель.

Эристо будто прочла невысказанный вопрос Дар-Теена.

– Теплеет, а? – подмигнув, ийлура остановилась и принялась стягивать куртку, – скоро дойдем…

Под курткой оказалась короткая безрукавка с цветной шнуровкой впереди, весьма соблазнительно облегающая аппетитные формы. Шею Эристо украшало незамысловатое ожерелье – полированный кусок агата на тонком кожаном ремне. И этот камень вызывающе поблескивал в слегка разошедшемся вороте, притягивая взгляд Дар-Теена.

Ийлур торопливо отвернулся и на всякий случай стиснул маленький мешочек с семенами золотых роз. Пусть он провалится прямиком в царство Шейниры, если так рано забудет Лиэ-Нэсс и обратит внимание на другую женщину!

– Я и сама толком не знаю, отчего в Диких землях гораздо теплее, чем в степи, – спокойно продолжила Эристо, оставив незамеченным жест попутчика, – говорят, что джунгли, как котелок с водой, подогревает дремлющий вулкан. А еще слышала я, что озеро Яма, куда впадают сразу две реки Интер и Лотер, вообще полно кипятка, и берегов его не видно из-за пара. Ты, часом, не туда ли направляешься?

– Нет, – Дар-Теен покачал головой, – мне…

– Да можешь не говорить, – усмехнулась Эристо, – пойдем, поищем место для привала.

Таковое нашлось у пологого склона ближайшего холма. Ийлура вновь

извлекла из дорожного мешка свои горючие камни, высекла искру – они тотчас занялись жарким алым пламенем. Следующим из мешка показались половина лепешки и головка сыра.

– Держи. Восславим владыку Фэнтара и прочих богов.

Дар-Теен благодарно кивнул и принялся за предложенную пищу. Эристо еще раз нырнула в мешок – на свет явилась пузатенькая фляга.

– А этим восславим самих себя и свои деяния, совершенные и грядущие. Попробуй, Дар-Теен. Клянусь молотом нашего отца, ты еще такого не пил.

Пожав плечами, ийлур отвинтил крышку, понюхал. Запах и в самом деле казался незнакомым – приторно-сладким, но с терпкой нотой.

– Пей, не бойся. Уж не отравлю как-нибудь, – Эристо беззаботно откинулась назад, опершись локтем о свернутую валиком куртку. Огненный блик скользнул по кусочку агата, который, как назло, притаился как раз в ложбинке между грудей.

– А что это?

– Попробуешь– узнаешь. Подсказать могу. Это обычная сливовица, но к ней добавлен еще один занятный и – заметь – весьма редкий ингредиент.

Затем, видя, что Дар-Теен все еще колеблется, она выхватила флягу из его рук и сама сделала большой глоток.

– Ну вот, видишь? Никто тебя травить не будет.

В ее зеленых глазах заметно прибавилось блеска, на щеках уже играл румянец.

И Дар-Теен решился. Он еще раз понюхал загадочное содержимое фляги, затем сделал маленький глоток. По горлу прокатилась теплая волна – не жгучая, а именно теплая, заставляющая кровь веселее бежать по жилам.

– Недурственно, – он поболтал содержимое, на слух проверяя, сколько осталось, – так что там добавлено?

…А ведь на самом деле он устал. Очень. За все эти дни сперва бегства, потом перехода по степи, путешествия в Кар-Холом. И усталость эта давила на плечи ничуть не меньше, чем сознание вины перед Лиэ-Нэсс.

Дар-Теен сделал еще глоток, уже больше. И ему показалось, что вместе с теплом, катящимся по телу, уходят тяжкие мысли. Он вопросительно взглянул на Эристо, но ийлура лишь махнула рукой – мол, пей, я себе еще такого достану.

– Спасибо, – пробормотал Дар-Теен, щурясь на ийлуру сквозь огонь.

Она лежала на боку, удобно расположившись на собственном плаще; веселые языки пламени танцевали в ее блестящих, как изумруды, глазах, и всем своим видом она напоминала довольную лесную кошку.

«Роскошная женщина», – подумал Дар-Теен, – «если в Гвенимаре все такие…»

И тут же обругал себя последним предателем. И смело отхлебнул приличную порцию питья, закусив лепешкой.

– Куда идешь-то? – спросила Эристо.

И Дар-Теен не придумал ничего лучше, чем просто сказать правду. Наверное, питье оказалось куда крепче, чем можно было предположить; не прошло и часа, как ийлур, хмурясь и попивая маленькими глотками живое тепло из фляги, рассказал всю свою историю. От начала до конца. Вернее, до того самого момента, как встретил Эристо.