Вектор прорыва
Шрифт:
– Мне его привезли с Земли лет тридцать назад, – поймав мой заинтересованный взгляд, усмехнулся глава Синдиката, слегка хлопнув ладонью по подлокотнику из темного дерева. – Тогда я только принял Семью у своего отца и считал, что новое положение обязывает меня иметь подобные статусные вещи.
– Теперь не считаете? – вежливо поинтересовался я, догадываясь, что услышу в ответ.
– Моему отцу они были не нужны. Я тогда этого не понимал. Теперь понимаю, но не выбрасывать же хорошую вещь.
Дон Сенг с интересом следил за моей реакцией на его слова. Для него я оставался мальчишкой, пусть и очень необычным, и ему хотелось
– Для меня подобные вещи – миражи из другого мира, ставшего для моего поколения не более чем красивой сказкой, – я невесело улыбнулся, решив дальше не развивать эту тему. – Дон Сенг, вы ведь в курсе ситуации, в которой мы все оказались. Мне кажется, нам есть, что обсудить помимо вашего замечательного кресла.
– Я тебя хорошо понимаю, – с почти незаметными покровительственными нотками в голосе произнес глава Синдиката. – Молодости свойственно нетерпение. Что ж, давай сразу к делу. Я лично и моя организация изрядно тебе задолжали, и этот долг не из тех, которые можно выплатить только деньгами. Я бы хотел понять твою цель. Возможно, связи и влияние Семьи помогут тебе в ее достижении. Впрочем, ты и сам уже очень многого добился, и, думается мне, речь может идти не только о помощи с нашей стороны в решении твоих текущих проблем, но и о нашем сотрудничестве в дальнейшем.
– С моей стороны было бы страшной глупостью отказаться от такого предложения, – чуть помолчав, ответил я, внимательно глядя на главу Синдиката. – После бегства экспедиционного корпуса Бригана-3 оказалась в ситуации изоляции и безвластия. Президент и центральное правительство считают, что наша колония погибла, так что помощи нам ждать неоткуда. Какое-то время у меня сохранялась надежда, что флот отправит в нашу систему корабли-разведчики, но прошло уже две недели, а дальняя гиперсвязь как молчала, так и молчит. Чем дальше, тем больше я склоняюсь к мысли, что нас окончательно списали в потери, так что рассчитывать мы можем только на собственные силы. Остатки роботов Роя забились в дальние секторы Руин и пока не проявляют никакой активности, но угроза из космоса никуда не делась. Противник может вернуться в любой момент, и я не уверен, что помощь из Федерации прибудет раньше, чем случится новая атака. Если, конечно, Федерация вообще о нас вспомнит, что далеко не факт. Думаю, у центральной власти сейчас совсем другие проблемы.
– У тебя есть конкретные предложения? – дон Сенг откинулся на спинку антикварного кресла и воткнул в меня колючий взгляд своих бледно-голубых глаз.
– Для начала колонии нужен сильный лидер, власть которого никто не станет оспаривать. Ну, по крайней мере, открыто не станет.
– Ты не подходишь, – отрицательно качнул головой глава Синдиката. – Бесполезно даже пытаться.
– Я знаю, но есть другая кандидатура, пользующаяся уважением и у большинства военных, и у подавляющей части населения.
– Анна Койц? – усмехнулся дон Сенг. – Она не потянет эту роль. Да и не поддержат ее остатки официальных властей колонии. Место мэра – слишком лакомый кусок, чтобы отдать его без боя. А просто так наплевать на их мнение не получится. Федерация когда-нибудь
– С последним пунктом проблем быть не должно. В чрезвычайной ситуации полномочным представителем федерации становится старший по званию офицер федеральных войск, дислоцированных на планете. Сейчас это капитан второго ранга Антон Зыков. У меня с ним возникло определенное взаимопонимание, так что дело остается за членами совета. Ну, теми, кто не погиб и не сбежал вместе с войсками генерала Аббаса. Не сомневаюсь, что у вас найдется, чем их прижать.
– Не переоценивай мои возможности, – недовольно качнул головой дон Сенг. – У меня есть лобби в Совете и, естественно, хватает компромата почти на всех его членов, но такие же возможности имеются и у гильдии серых скупщиков, не говоря уже о чиновниках колониальной администрации. У них своя кухня и свои интересы. Семья всегда предпочитала вмешиваться в политику лишь в тех случаях, когда непродуманные инициативы официальных властей впрямую затрагивали наши дела. Скупщики поступали точно так же, а администрация, как обычно, стояла на страже своих кошельков, так что за многие годы сложилось некое равновесие. Если я пущу в ход тяжелую артиллерию, начнется открытая война компроматов, которая погребет под собой всех.
– Господин Нобутомо сказал мне почти то же самое, – я улыбнулся уголками губ. – За одним исключением. Он очень прозрачно намекнул, что, если я договорюсь с вами о поддержке Анны Койц, гильдия серых скупщиков тоже не будет против и даже готова сама выдвинуть ее кандидатуру с помощью своего лобби в Совете.
– Это, конечно, меняет расклад, – задумчиво произнес дон Сенг, – но даже вместе с Нобутомо нам будет непросто. К тому же это вызовет массу подозрений, мы ведь очень редко выступаем со скупщиками единым фронтом. Неизбежно возникнут неудобные вопросы, причем, прежде всего, к самой госпоже Койц. Я должен быть уверен, что она сможет на них правильно ответить.
– Она знает все нужные ответы.
– Зато их не знаю я, – возразил дон Сенг. – И не знают мои люди в Совете. Они должны быть готовы к тому, что скажет их кандидат и к тем провокационным вопросам, которые ей могут задать.
– Хотите провести репетицию заседания Совета?
– Что-то вроде этого, причем прямо сейчас. Не зная, насколько сильна позиция Анны Койц, я не смогу принять окончательное решение о линии поведения Синдиката в этом противостоянии. Сама Анна мне для этого не нужна. Будет достаточно, если на мои вопросы ответишь ты. Сразу предупрежу, они будут не слишком приятными.
– Догадываюсь, но через что-то подобное я уже имел удовольствие пройти, когда капитан второго ранга Зыков окончательно осознал, что теперь он полномочный представитель Федерации на Бригане-3, или, как у нас предпочитают говорить, координатор вербовщиков. Спрашивайте, дон Сенг, но будьте готовы к тому, что услышите именно официальную позицию кандидата в мэры, а не то, как всё было на самом деле.
– Мог бы и не предупреждать, – кривовато усмехнулся глава Синдиката.
– Мог, но мне бы не доставило никакого удовольствия говорить вам неправду, а сказать всё, как есть, я не могу.