Величайшее морское сражение Первой Мировой. Ютландский бой
Шрифт:
После этого Битти заметил броненосцы Мауве, которые теперь возглавляли германский линейный флот, и открыл огонь по ним. Мауве по-прежнему двигался на S-t-O и не позволил Битти преследовать свои линейные крейсера, за что и заплатил. Он лег на курс SSW, чтобы ввести в действие все орудия, но это было бессмысленно, так как англичане на темной стороне горизонта оставались невидимы. «Поммерн» и «Шлезвиг-Гольштейн» не сделали ни одного выстрела, «Дойчланд» выпустил 1 снаряд, «Гессен» – 5, «Ганновер» – 8, «Шлезиен» – 9. Корабли Битти быстро пристрелялись, и на «Шлезвиг-Гольштейне» попаданием 343-мм снаряда был разбит один каземат 170-мм орудия. «Поммерн» на какое-то время вышел из строя, вероятно, также получив повреждения. Продолжать дуэль было не только бессмысленно, но и смертельно опасно, поэтому в 20.25 Мауве повернул свои броненосцы «все вдруг» на 8 румбов вправо; к удивлению и радости
Но мы отвлеклись. Главным в этом эпизоде было то, что перестрелка линейных крейсеров Битти и броненосцев Мауве оказалась последним столкновением британских и германских линкоров в этой войне.
Уверенность Джеллико, что они идут навстречу противнику, вроде бы подтвердила вспыхнувшая через несколько минут короткая перестрелка в хвосте британской линии, где Гуденаф имел стычку со 2-й флотилией эсминцев. Крейсера Гуденафа отогнали германские миноносцы на запад. Один из «Ноттингема» так описывает этот момент боя:
«В сгущающихся сумерках мы имели короткую перестрелку с германскими эсминцами, в ходе которой «Саутгемптон» вроде бы потопил один из них. Однако они так быстро скрылись в тумане, что мы не сумели сблизиться на дистанцию эффективного огня. Лично я находился на мостике с 14.00, не имея лишней одежды. Никогда раньше я так не замерзал, но никому в голову не пришло бы послать вестового в каюту за плащом в разгар Ютландской битвы».
Судя по всему, это был S-50, который получил попадание невзорвавшимся 152-мм снарядом, который повредил главный паропровод, и миноносец окутался клубами пара.
Лишь к 21.00 после донесений «Лайона» и «Фалмута» ситуация немного прояснилась для Джеллико, но чуть раньше произошло третье, более важное столкновение. В 20.45 «Керолайн» и «Роялист», расположенные впереди «Кинг Георга V», на котором Джеррам все еще пытался догнать потерявшиеся корабли Битти, заметили в 8000 ярдов на NW три смутных силуэта. Капитаны 1 ранга Г.Э. Крук и Г. Мид повернули, чтобы атаковать противника торпедами, и сообщили об этом Джерраму. Флагманский штурман убедил Джеррама, что это британские линейные крейсера, и адмирал запретил атаку. Когда Крук повторил, что это неприятель, Джеррам ответил: «Если вы уверены – атакуйте». «Керолайн» и «Роялист» выпустили свои торпеды. Хоксли тоже заметил эти корабли, опознал их как неприятельские и повернул на них, ожидая, что 2-я эскадра линкоров откроет огонь, однако Джеррам оставался убежден, что это корабли Битти, которые на самом деле находились в 6 милях южнее. Кроме адмирала, никто в это не верил. В результате линкоры Джеррама огня не открыли, и Хоксли, судя по всему, просто струсил . Как позднее объяснял он сам:
«Я повернул флотилию от линейных крейсеров и начал ждать, что наш флот откроет огонь. Головной линейный крейсер выпустил осветительный снаряд, который подтвердил мое мнение, что это вражеские корабли. Но флот не стрелял. Было еще недостаточно темно, чтобы проводить атаку без огневой поддержки флота. Линейные крейсера повернули вправо и пропали из вида».
Все это так, но ведь «Керолайн» и «Роялист» атаковали противника без всякой поддержки! Если для командира эскадры линкоров осторожность может быть даже полезной, то командиру флотилии эсминцев она прямо противопоказана. Честно говоря, за одно это решение коммодора Хоксли следовало бы отдать под трибунал. Немецкие миноносцы пусть и нерешительно, но все-таки атаковали, английский командир не посмел даже приблизиться к противнику и нашел удобную формальную отговорку.
Впрочем, немцы также совершенно не представляли ситуацию. Когда «Керолайн» и «Роялист» были замечены на правом крамболе «Вестфалена», возникло подозрение, что это корабли 4-й Разведывательной группы. Однако они не ответили на запрос, а вскоре появились 7 эсминцев (это были «Кастор» и 11-я флотилия), поэтому «Вестфален» и «Нассау» открыли огонь с дистанции 8100 ярдов, и одновременно Шмидт повернул свою эскадру последовательно на 6 румбов вправо, чтобы уклониться от торпед.
Немцы уходили, а англичане в очередной
Ле Мезюрье и Хоксли все это видели, но, «видя, как «Кинг Георг V» отворачивает, мы решили, что следует идти за ним, чтобы не потерять контакта с нашим собственным флотом ». Просто потрясающий пример полного служебного несоответствия. Командир эскадры крейсеров не понимает, что его главная обязанность – служить глазами флота. Не мудрено, что сразу после боя Битти изменил свои боевые инструкции. Он писал: «Обязанностью младших флагманов становится ожидание конкретных приказов и действия в духе требований главнокомандующего. Этих требований всего два, и они очень просты: пока вражеские тяжелые корабли остаются на плаву, мы должны их обнаружить и сообщить, атаковать и уничтожить».
Последняя встреча двух флотов завершилась, прежде чем на Северное море опустилась ночная тьма. Солнце должно было снова подняться примерно через 5 часов. Несмотря на тяжелые потери, которые почти целиком являются заслугой линейных крейсеров Хиппера, Гранд Флит по-прежнему командовал ситуацией. Шееру дважды пришлось бежать от сокрушительного огня соединения, которое сейчас располагалось в 10 милях от него, как раз на пути к безопасным гаваням. Хотя 31 мая второй Трафальгар не состоялся, в основном из-за отвратительной видимости и твердого намерения Шеера избегать столкновения, Джеллико, все его офицеры и матросы вполне могли надеяться на повторение «Славного Первого Июня» на следующий день. Этот день был одной из самых славных страниц в истории Королевского Флота. 1 июня 1794 года адмирал лорд Хоу разбил французский флот адмирала Вилларе-Жуаеза и захватил несколько линейных кораблей. Сражение происходило так далеко от берега, что не получило другого названия. Впрочем, французы тоже нашли повод гордиться этой датой. Одним из погибших кораблей был «Венжер дю Пепль» – «Народный мститель», чью гибель очень красочно описал Жюль Верн в романе «20 000 лье под водой». Но вот что совершенно не приходило в голову Джеллико – это возможность оказаться в положении адмирала Мэтьюза, который после Тулонского сражения получил письмо от французского адмирала. «Если бы только не ваши капитаны, я сегодня находился бы у вас в плену…»
Бесславное Первое июня
Шеер был полон решимости еще до рассвета выйти к протраленному фарватеру южнее Хорнс-рифа, только так он мог спасти флот от окончательного уничтожения. Но для этого он должен был следовать прямо к цели с максимально возможной скоростью, несмотря ни на какие помехи, поэтому Шеер был крайне недоволен, когда «Вестфален» отвернул, уклоняясь от торпед «Керолайн» и «Роялиста». Он отдал еще один весьма сложный для перевода приказ: « Durchhalten! » – это требование следовать абсолютно прямым курсом. А чуть ранее, в 21.06, Шеер пошел на огромный риск, передав по радио приказ капитану 1 ранга Штрассеру, командовавшему воздушными судами, провести на рассвете разведку района Хорнс-рифа. Если бы англичане перехватили и дешифровали эту радиограмму, они сразу поняли бы, куда направляется Шеер. Приказ был перехвачен и расшифрован, но что из этого получилось, мы увидим дальше.
Германский флот считался подготовленным к ночному бою в отличие от английского, поэтому Шеер полагал приемлемым риск ночного боя с Гранд Флитом. На британских кораблях не хватало прожекторов, они не имели осветительных снарядов, другое дело, что теоретические выкладки немцев могли сильно разойтись с реальностью, однако Джеллико решил это не проверять. Он отвергал саму идею ночного боя, как грозящую вероятной катастрофой, во-первых, потому что противник имел большое количество эсминцев, а во-вторых, из-за трудностей ночного опознания целей. Британский адмирал боялся обстрелять собственные корабли. Но и это еще не все. Джеллико решил, что противник, который 2 раза так стремительно отворачивал прочь от Гранд Флита, не посмеет ночью пробиваться с боем к Хорнс-рифу, когда имеются еще 2 протраленных фарватера, ведущих в устье Яде. Джеллико решил «двигаться на юг, чтобы занять позицию, которая позволит возобновить бой на рассвете и будет достаточно выгодной, чтобы дать возможность перехватить врага, пытающегося идти к Гельголанду или Эмсу».