Величайший неудачник

Демиург

– А сам ты как считаешь, кто должен стать главой?

– Аквилон, разумеется.

– Почему он?- Молния, казалось, была согласна с этой точкой зрения, но всё равно желала услышать пояснение.

– Потому что он достоин.- Бастион произнёс это словно какую-то очевидную вещь, которую не стоит даже обсуждать.- Он сильнейший из людей, которых я только встречал в своей жизни. Станет хорошим лидером, пусть сам этого никогда и не признает. Наверняка будет отбиваться от поста главы, к чему надо заранее подготовиться.

– В каком смысле сильнейший?- Молния иронично улыбнулась.- И тебя

в поединке одолеет?

– Я говорю о его личности, а не даре богов или ступени силы. Он никогда не лжёт и ради данного слова может спокойно пожертвовать жизнью. Человек, столько лет бывший изгоем и отщепенцем, но продолжающий сражаться и вынашивать свою мечту. Он копил деньги и составлял планы, выискивая пути для достижения цели. Он не сдаётся даже в безнадёжной ситуации и готов выступить против целого Дома в одиночестве. Нет никого, кто подходил бы на роль главы лучше. Лидер и ориентир. Тот, кто всегда идёт впереди, ведя за собой остальных. А для организационной деятельности есть управляющий.

– В чём-то ты прав.- Задумчиво пробормотала Молния.- Но я всё-таки предпочла бы видеть на месте главы тебя.

– Да брось.- Поморщился Бастион.- Это плохая идея.

Разговор сам собой затих. В это же время в других местах все члены ещё не созданного Дома продолжали подготовку к его основанию. И все они так или иначе задавали себе вопрос, который Молния задала Бастиону. Найдётся ли кандидат на место главы, что будет достойнее?

Глава 12. Простая истина.

– Что, интересно?- Я хмыкнул и погладил кота, который залез на стол, заглянув в книгу.

– Очень.- Ответила из-за моей спины Аврора.- Что читаешь?

– Это про религию.- Ответил я, показывая ей название книги.- Купил недавно у одного знакомого антиквара. Продолжаю собирать коллекцию, начатую моими родителями.

– Что такое религия?- Она заинтересованно присела рядом, начав тискать довольного Кошмара.

– Вера. До катастрофы богов не было, но люди в них всё равно верили. Это называлось религией. Их было огромное количество по всему миру. Вот, интересуюсь. Хотя, признаться честно, нового для себя узнал не так уж и много.

– Неудивительно.- Молния уважительно оглядела мою домашнюю библиотеку.- Столько книг. Сколько из них написаны до появления Башни?

– Ровно ноль.- Хмыкнул я.- Есть экземпляры в императорском дворце, парочка у именитых коллекционеров. Больше, пожалуй, ничего не сохранилось. До падения мира люди хранили знания иным способом. Только когда монстры были заперты в Башне, знания начали спешно переносить на бумагу.

– И многое перенесли?

– Почти всё.- Я увидел на её лице любопытство и постарался ответить максимально подробно.- В приоритет ставились научные знания. Физика, химия, биология. Законы, по которым существует наше мироздание, пусть они и изменились. Следом достопримечательности. То, каким был мир раньше. Тысячелетия истории. Про религию писали только особо верующие, которые демонстративно отказались от богов, создавших Башню.

– И во что же раньше верили?

– Да много во что. Конкретно эта книга про христианство. Вечное наслаждение после смерти, если прожил правильно.

Столь же вечное страдание, если нагрешил. Есть ещё буддизм, ислам, индуизм, конфуцианство... Всего могу назвать около тридцати. У людей было множество богов. Но во время катастрофы это им нисколько не помогло. Вера от смерти не спасает.

– Звучит жестоко.- Я лишь пожал плечами в ответ на это заявление.

– Изучая литературу, я пришёл к одному простому выводу. Люди не меняются. Они воевали до Разлома и продолжили после него. Объединились лишь на грани уничтожения и при наличии общего врага, который едва не истребил человечество. Богам не под силу изменить людей, даже если они объективно существуют. Какой бы ни была твоя вера, она не сделает тебя лучше.

– Не могу с тобой согласиться.- Покачала головой Молния.- По крайней мере, Охотники находятся за пределами человеческих пороков. Боги следят за нами, не позволяя стать монстрами.

– И что это меняет?- Я иронично усмехнулся.- Разве надзор богов повлиял на действия Тумана или того же Резчика? Они получили справедливое наказание, согласен, но их пороки вполне себе человеческие. Я бы даже сказал, что ситуация с Охотниками ещё хуже. Мы подвержены соблазнам гораздо сильнее.

– Ты считаешь?

– Убеждён в этом. В Гильдии даже есть список Охотников, за состоянием которых стоит следить с особым тщанием. Мыслитель, способный буквально влезть в твою голову. С такими силами неудивительно в один момент возомнить себя богом. Берсерк, он то вообще каждый раз с ума сходит. Дух, что может потерять себя из-за тесной связи с мертвецами. Крысолов, Падальщик, Половина... Десятки имён в каждом поколении. Наши силы- проклятие, которое, как я убеждён, достаётся сильнейшим. Тем, кто способен с ним бороться.

– Некоторые проигрывают.- Печально прошептала Молния, явно о ком-то вспомнив. Я задавать вопросов не стал, хотя к сведению принял. Девушка погрузилась в свои мысли, но вскоре тряхнула гривой русых волос и взбодрилась.- А что ты говорил про изменения законов?

– Слышала про мёртвый континент?

– Который боги изолировали?- Уточнила Молния. Я кивнул.- Немного.

– Оружие, которое на нём применили, могло уничтожить мир, но в один момент перестало функционировать. Начались проблемы с газами и порохом. Сотни химических соединений перестали реагировать так, как должны были. Следом человечество лишилось электричества.

– Из-за влияния магии?

– Не думаю.- Я начал извлекать из памяти знания, которые множество лет пылились в тёмном углу за ненадобностью.- Самая правдоподобная теория: это оружие. Башня лишила людей преимущества в технологии. Интереснее всего то, что мир должен был рухнуть.

– Поясни.- Девушка задумчиво нахмурилась.

– При изменении стольких законов, на которых держится наш мир, он должен был мгновенно сойти с ума. Электричества нет, но молнии бьют с небес, а твой мозг способен на мыслительную деятельность. Химические соединения инертны, но природные реакции продолжают происходить по прежним правилам. Словно ограничения накладываются только на то, к чему прикасается человек. Почему порох гореть перестал, а костры никуда не делись? Чем он от дерева отличается?