Величие
Шрифт:
— Служба Великой княгине тебе к лицу, — не удержавшись, съязвил я. — Или это княжеский титул дает такой эффект?
— Какого хрена ты здесь делаешь? — прошипел он в ответ. — На кой черт приперся в Петрополь?!
Но меня уже понесло.
— Добро пожаловать, Миша, — передразнивал я его голос. — Давно не виделись, Миша. Кстати, ты наверняка хочешь узнать, как дела у твоей сестры, с которой я встречаюсь. Как там поживает твоя семья… Да и вообще, вероятно, не против узнать, почему я одет как офицер СС. Да?
Ну, про эсэсовца
Воронцов устало провел ладонями по лицу.
— Не представляешь, насколько не вовремя ты появился.
— Лучше другое скажи. Ты за чью команду играешь, Серый? Ты хоть в курсе, что устроила наша покровительница?
— Ты о том, что она забрала силу Осколка Романовых? Или об изъятии осколков у семей и аресте их глав?
— О том, что с ее подачи в Букуреште организовали покушение на императорскую семью. О том, что с ее ведома и явно ни хрена не молчаливого согласия Юсупов убил Великого князя Александра Константиновича! О том, что она стоит во главе и Аспиды, и Ордена Надежды!
Воронцов выслушал меня с завидным хладнокровием.
— А если скажу, что знал. Пусть не обо всем, но о многом. Что изменится?
— Тогда я перестану тебя понимать и не буду знать, друг ты мне или враг. Потому что тебе известно, на чьей я стороне.
В окно постучали. Серега опустил стекло, забрал протянутые Елиным документы — надо же, лично вынес. Небось, хотел подглядеть-подслушать. А затем сухо попрощался и дал по газам так резко, что я вспомнил первые строки «Отче наш».
— Фига ты водятел.
Мы выехали на прямую южную трассу. Перед нами сиял бледным куполом освещенный Петрополь. Серега втопил педаль газа, и автомобиль, кажется, перешел на сверхзвуковую.
— У меня был выбор: присоединиться или оказаться среди тех, кого лишили Осколка и отправили в отстойник, — прорычал друг и покосился на меня. — Убить меня они бы не смогли, но оставить гнить до наступления естественной смерти или тренировать на моей тушке различные виды губительных заклинаний… Короче, моей особенности нашли бы применение. Я решил, что от свободного меня будет больше толку.
— И дал клятву, да? — печально улыбнулся я.
— Конечно. Связал себя Словом. Иначе никак.
Я вздохнул.
— Что ж, винить тебя я ни в чем не буду.
— Если ты забыл, я дал кое-какие обещания твоей сестре, — зло процедил Серега. — Твоя семья на меня полагалась. Тебя не было, а я мог помочь им своим поступком. Служить Ксении Константиновне было единственным вариантом, чтобы отвести от твоего рода беду.
На всякий случай я взглянул на безымянный палец его правой руки. Кольца не было. Значит, все не настолько далеко зашло.
— Помолвлены?
— Да. В ноябре свадьба. Я едва успел… Мы с твоими все обговорили за пару часов до того, как за ними пришли… Мне повезло — позвонил куда следует, устроил выволочку, подключил авторитет. Пронесло. Но
Да уж, блин. Смотался, что называется, в отпуск…
К Сереге никаких претензий не было. Наоборот, я чувствовал лишь благодарность за то, что он позаботился о моих. Да, все пошло не по плану, ведь мы не хотели торопиться связывать семьи. Но время играло против моих, и Воронцов все сделал правильно.
— Значит, я верно понимаю, что ты служишь и связан клятвой, но ценностей и методов тех, кто все это затеял, не разделяешь? — осторожно уточнил я.
Воронцов сбросил скорость, когда трасса перешла в широкий проспект.
— Знаешь, в чем-то мне эти ценности даже близки и понятны. Особенно когда я думаю, как бастард Ронцов, а не князь Воронцов. И все же я не ожидал, что все зайдет настолько далеко. Но я хочу понять, почему она… Зачем… Ведь должна быть железная причина, некое оправдание всем ее поступкам. И я решил стать как можно ближе к ней, чтобы это понять.
Что ж, у меня были кое-какие мысли, но все равно картинка пока не складывалась. Чего-то мы не знали о Ксении. Чего-то очень важного и, быть может, даже личного.
— Куда ты меня везешь? — хрипло спросил я, заметив, что Серега не въехал в центр, а взял восточнее. Еще немного — и начинались Пороховые. — К ней?
Воронцов покачал головой.
— Не сразу. Но потом — к ней. Обязательно. Потому что если ты хочешь заслужить ее доверие, а я достаточно хорошо тебя знаю и предполагаю, на кой ляд ты заявился в Петрополь…
— Что, я настолько предсказуем?
— Я давно тебя знаю, Миш. В отличие от госпожи. И будет лучше, если именно я тебя представлю. А там делай то, что задумал. Но меня в свой план не посвящай. И не впутывай.
Я задумчиво кивнул. Ну, ожидаемо. Не стоило лишний раз рисковать Серегой — если не станет меня, именно он сможет подхватить знамя нашего рода. Пусть не полностью, пусть через Олю, но сможет. Нужно его беречь, он и так сделал для меня слишком много.
— Так куда едем?
— К твоей семье, — ответил Воронцов. — Хочу, чтобы вы увиделись, пока не началось. А то знаю я тебя: как начнешь работать, вся столица на уши встанет. Там будет уже не до встреч — уцелеть бы.
Я усмехнулся. Ну да, почему-то именно так всегда и происходит.
— Спасибо, Сереж.
Он молча кивнул и свернул в переулок между двумя старыми заводскими корпусами.
— Видишь? — я заметил впереди небольшое сияние — не фонари, нет. Что-то небольшое, да и светилось бледнее.
— Нет, а что…
Он не успел договорить — машину подбросило, словно мы прыгнули с трамплина. Мы оказались в воздухе и, казалось, зависли. А затем весь мир навалился на нас, вколачивая в землю, словно пневмомолоток бил по консервной банке.