Величие
Шрифт:
– Удача тут ни при чем, – сказал папа.
Джек тихо рассмеялся и сделал большой глоток пива.
Дальше пошел Киллиан, вскинув руки после броска, словно вернулся после сражения.
– Так я это делаю.
Тревор встал и схватил легкий шар, всего восемь пудов, когда большинство бросали с четырнадцати. Тошнотворный оранжевый шар лег в его ладонь, и он взмахнул рукой и отпустил. Он упал со стуком на дорожку, покатился так медленно, что все рассмеялись. Шар накренился и скатился в желоб.
–
Киллиан был недоволен таким броском сына, но сдержался. Тревор улыбнулся.
– Я и не говорил, что хорош в этом.
Дастин схватил шар, готовый бросить. Он делал это без усилий, так что сбил все, как его отец.
Я дала ему пять, он сел. Я приготовилась к своей очереди. Я встала, глубоко вдохнула и сказала себе, что это не состязание, хоть и понимала, что это ложь. Состязание было девизом обеих семей. Киллиан желал этого, мой брат нуждался в этом, а Тревор радовался победам. Нет, это было состязанием, как всегда.
Я схватила розовый шар, посмотрела на семью.
– Предупреждаю, я не бросала с шести лет, так что смотреть на это будет больно.
Я развернулась, подошла на пару шагов и выпустила шар. Я сделала хуже медленного шара Тревора. Шар слетел с нашей дорожки на соседнюю и укатился в желоб.
Семьи не могли сдержать смех. Мое смущение только усилилось. Мои щеки пылали, я схватила другой шар, стараясь не слышать гул голосов. Не хохотал только мой лучший друг. Я старалась не обращать на него внимания, он подошел ко мне.
– Давай помогу.
– Не знаю, как тут помочь, – буркнула я. Его спокойные эмоции прогнали ужас и смущение из меня. Он был близко, и я воспринимала его эмоции.
Он увидел перемены на моем лице, но я покраснела по другой причине, не из–за унизительного броска.
– Не слушай их. Тревор тоже не справился, – мягко сказал он.
– Теперь я в порядке.
Он улыбнулся своей красивой и дикой улыбкой, которая растянулась от уха до уха.
– Да, ты меня чувствуешь.
Мои щеки стали еще темнее. Обычно Дастин не заставлял меня чувствовать себя... слабой... или юной. А тут я ощутила свой возраст, на три года младше лучшего друга, он был намного опытнее меня.
Я переключилась на его эмоции, чтобы смущение пропало. Я решила поиграть с ним немного. Мои пальцы скользнули под край его футболки, задели голую кожу.
– А теперь ты чувствуешь меня, – ответила я.
Его эмоции вдруг из спокойных стали тем, что я ощущала, только когда заигрывала. Мне было не по себе от эмоций, они щекотали, будто лепестки роз по коже, и дикий запах мешал держать себя в руках.
Дастин быстро оттолкнул меня, чтобы чувство не задержалось во мне. Он оглянулся, переживая, что наши родители увидят мои попытки поддразнить его. Они шептались, не замечая нас. Джек сжимал бутылку
– Пора уже все показать, – холодно сказал брат.
Я закатила глаза, хотела ответить чем–то грубым, но Дастин развернул меня, догадываясь, что ругательства из моего рта приведут к крупной ссоре.
– Лучше успокойся, – выдохнул Дастин мне на ухо. Его теплое дыхание щекотало мое ухо.
– Ты говоришь так, потому что не любишь ругаться.
– Нет, – сказал Дастин. – Я не люблю, когда ты ругаешься. Это другое.
– Почему?
– Потому что ты лучше этого, – пробормотал он.
Я сглотнула, пытаясь не поддаваться его словам. Я пыталась сохранять нашу дружбу. Без этой дружбы мое сердце разобьется, так что я не позволяла себе думать о другом. Не могла.
– Думаю, тебе нужно помочь, – заявил Дастин. Он стоял за мной, коснулся руки. – Вытяни эту руку назад. Отпускай шар на взмахе, следи за стрелками. Не бросай шар, просто отпусти.
– Слишком много нужно запомнить, Дастин, – сказала я.
Я ощущала, как он улыбается за мной. Его ладонь легла на мою.
– Просто повторяй за мной.
Я так и делала, следя за его дыханием на моей шее, а не стрелками на дорожке. Шар соскользнул с моих пальцев и покатился. Дастин не отпускал мою руку, мы следили за шаром. Розовая вспышка врезалась в центральную кеглю, от эффекта домино упали все остальные.
Я подпрыгнула и обняла Дастина.
Мы вернулись к моей семье, и я дала маме пять и села рядом с Дастином. Тревор развернулся на стуле, пока мама бросала шар.
– Это было так мило, как радуга и единороги.
– Ты просто завидуешь, что я обогнала тебя.
Он фыркнул.
– Мечтай, Лейн.
– Не зови меня так, – рявкнула я.
– О, теперь я буду.
Я посмотрела на взволнованного Дастина.
– Просто игнорируй его.
– Да, игнорируй меня, – повторил Тревор.
– Молчи, Тревор, – сказал Дастин.
– Эй, – вмешался Киллиан. – Ведите себя прилично. Сколько вам лет? Два и четыре?
– Мне два, – гордо сказал Тревор.
– Боже, – Дастин отклонился. – Пристрелите меня.
Я тихо рассмеялась. Дастин повернулся ко мне и сверкнул улыбкой.
– Что смешного? Глупости Тревора или мое раздражение из–за этого?
– Все понемногу, но больше твое раздражение. Редкие могут тебя задеть.
– Правда? – Дастин вскинул брови. – Откуда ты знаешь, что я не срываюсь из–за всех?
– Потому что я тебя чувствую, помнишь?
Он опустил ладонь на мое колено, посылая по моей спине мурашки. В голове возникли картинки бутонов цветов, роса на траве, первое дыхание лета.
– Конечно, – выдохнул он так тихо, что я ощущала мятный запах у него изо рта.