Великан Калгама и его друзья
Шрифт:
Соседки, перешёптываясь, в стайку сбились, издали на Койныт глядели, не решались к ней подойти. Но ей самой надоело разгуливать в гордом одиночестве, окликнула товарок:
– Не узнаёте, что ли? Хоть богатая стала, а не заносчивая. Подходите, не робейте.
Женщины и рады – подбежали, разом заговорили-защебетали, принялись ощупывать материал и рассматривать украшения. Никак они не могли поверить, что всё это настоящее, а одна соседка даже ущипнула себя:
–
– Такое ни в одном сне не причудится, – самодовольно ухмыльнулась Койныт. – Всё – настоящее!
– Да как же это так? – недоумевали женщины. – Ещё вчера в хижине жила, рваный халат носила, а сегодня – вон какая богачка!
– А мне что приснится, то и случается, – важно подбоченилась Койныт. – Давеча сон видела: стоит большой красивый таз, в нём до краёв – рыбья чешуя, так и сверкает на солнце. А я будто бы оступилась да в тот таз и упала. Встала – вся в чешуе, с головы до пяток.
– Ну и что? – удивились женщины. – Не золото ведь видела!
– Эх вы, простачки! – засмеялась Койныт. – Сон надо уметь разгадывать. Таз – это новое жилище, чешуя – это богатство. А то, что она на мне оказалась, означает: дорогие наряды надену. Вот, сон в руку!
Возле женщин крутилась маленькая девочка Дачи. Интересно ей: о чём взрослые судачат, почему прилежно внимают каждому слову Койныт, заискивают и лебезят перед ней. А ещё, по правде сказать, Дачи очень хотелось хотя бы кончиком мизинца прикоснуться к золотым колокольчикам на халатах разнаряженной соседки. Они так весело звенели от малейшего дуновенья ветерка!
Услышав рассуждения Койныт о приснившейся ей рыбе, Дачи удивилась:
– Ой! – воскликнула она. – А у моей мамы сон – в живот!
– Чего? – не поняла Койныт. – Причём тут живот?
– А она как рыбу во сне поймает, так это значит: скоро у меня будет сестричка, – наивно сообщила Дачи. – Ну, не сестричка, так братик. Мама говорит: рыба снится к прибавлению семейства.
Женщины рассмеялись. У Дачи и вправду было три сестры и четыре брата. Скоро в семействе ожидалось пополнение. Да и примета такая – насчёт рыбы и будущих детей – действительно есть. Но Койныт это не понравилось.
– А ты что тут делаешь, малявка? – прикрикнула она на Дачи. – Встреваешь в разговоры взрослых! Ну и дети, однако, пошли. Всё-то они знают, ни в чём не сомневаются, никакого почтения к старшим!
– И то правда, – поддержали кумушки. – Шла бы ты, Дачи, в куклы играть…
– Прямо всё настроение испортила, – возмущалась Койныт. – Не я ль лучше всех сны разгадываю? Не мне ли знать, что было, есть и будет?
– Ты лучше всех всё знаешь, – польстили ей соседки. –
– Да вы и так видите: сон мне – в руку! – Койныт гордо повела плечами, и орнамент на её халатах заиграл яркими цветами, подвески забренчали, а соболья шапка ещё краше всем показалась.
– Да откуда ж это всё взялось? – не унимались соседки. – Мало ли что приснится! Кто-то же должен исполнить желания.
– А это меня не интересует, – отрезала Койныт. – Насчёт желаний не знаю, а сны иногда исполняются сами. Только нужно правильно разгадывать их смысл. А то, бывает, некоторым приснится большая кета – вот и думают: рыбалка выдастся удачной. Но кета сама по себе ничего не значит. Надо ещё подумать, к чему бы это она привиделась. Разгадать сон – большое искусство, милые!
– Ой, какая ты умная, Койныт, – льстиво заулыбались соседки. – Нам тоже много чего снится. Как бы узнать, сбудется – не сбудется?
Но Койныт пренебрежительно махнула рукой:
– Не до того мне сейчас. Устала я. Думаете, легко всё это золото на себе таскать? Пойду-ка, отдохну. Лежанка – новая, широкая, мягкая, как пух. Ох, сладко на такой дремать… А то скоро вернётся Чумбока с рыбалки – не поспишь: то рыбу надо потрошить, то котлы чистить, то одежду ему штопать…
– Зачем же самой стараться? – удивились соседки. – Ты теперь богатая. Можешь служанку нанять. Пусть домом правит.
– Об этом я ещё не думала, – зевнула Койныт. – Пойду, прилягу, вздремну… Может, сон о служанке приснится. Как-то опасно какую попало женщину в прислужницы нанимать. Мало ли… Вдруг она мужу больше жены понравится?
– Что ты, что ты! – всполошились соседки. – Ты и красивая, и богатая, и вон какая золотая… Любой мужчина посчитает за счастье тебя на руках носить.
– Ещё чего! – нахмурилась Койныт. – На руках не поспишь. Это раз. Споткнётся ещё мужчина, уронит – разобьюсь. Это два. А в-третьих, руки ему даны, чтобы рыбу и зверей ловить, а то есть нечего будет. Толку-то с пустым брюхом у мужа на руках сидеть.
Что поделаешь, Койныт была отнюдь не романтическая особа.
Открыла она резную-расписную дверь, гордо вошла в дом и прошествовала к лежанке, на которую и бухнулась прямо в роскошных своих халатах, даже сапожки не сняла – так и заснула. И привиделся ей родной муж: стоит, бедняга, на одной ноге посередь реки; солнце его нещадно палит, волна за волной набегает – того и гляди, с камня смоют. Ветер то в спину его толкнет, то, как тростинку, качнёт – насилу Чумбока удерживается. Изморился он, весь промок, лица на нём нет.