Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала
Шрифт:
Уже шестой год продолжалась война; обе воевавшие стороны имели большую нужду в мире, но ни одна из них не склонялась к уступчивости. Россия чувствовала свое превосходство в силах, а Порта находилась под влиянием Версальского кабинета, побуждавшего турок к продолжению войны.
В начале 1774 года последовала перемена в турецком правительстве. Непреклонный, постоянный в своих видах Мустафа III скончался и на место его воссел брат его, Абдул-Хамид. Новый султан, проведший всю свою жизнь, от младенчества до старости, в стенах Сераля [173] , не имел ни малейшего понятия ни о людях, ни о том, что делалось на свете; до этого времени
173
Имеется в виду дворец Топкапы в Стамбуле – главная резиденция султанов Османской империи до середины XIX в. (Примеч. ред.)
Воспитанный и проведший весь свой век в постоянном опасении за жизнь свою, слабый духом и незнакомый с государственными делами, Абдул-Хамид вверил управление ими визирю Мушин-Заде-Мегмету, а сам обратился к продолжению праздной жизни в гареме. Против этого женоподобного властителя действовала великая государыня с мужественным духом: возможно ли было сомневаться в успехе?
Предшествовавшие неудачи турок ослабили еще более нравственные силы народа и войск и истощили государственные средства Оттоманской Порты. Верховный визирь с большим трудом успел собрать в начале весны под Шумлой до 50 тысяч войск, с которыми намеревался перенести войну на левую сторону Дуная; но деятельность его противника, Румянцева, не позволила исполнить это намерение.
Со стороны России сделаны были большие усилия для укомплектования армии. Только лишь новые победы могли доставить нашему Отечеству мир, в котором Россия тогда имела крайнюю нужду. В то самое время, когда борьба с Турцией и моровая язва истощали средства империи, вспыхнул Пугачевский мятеж, в сентябре 1773 года, и в продолжение целого года волновал юго-восточные области государства.
В то же время юный шведский король обнаруживал намерение воспользоваться затруднительным положением нашего Отечества. Но императрица Екатерина, не обращая внимания на грозные тучи, скоплявшиеся над Россией, постоянно стремилась к достижению предположенной ею цели и, сознавая необходимость мира с Турцией, готова была заключить его только на таких условиях, которые были согласны с выгодами империи.
Последние действия русских войск хотя и ознаменовались некоторыми успехами, однако же, в сравнении с победами при Ларге и Кагуле, казались неудачами. Румянцев, огорченный событиями, помрачавшими его славу, впал в тяжкую болезнь и просил увольнения от должности главнокомандующего. Но императрица послала ему значительные подкрепления и уполномочила продолжать войну по его усмотрению.
В продолжение зимы 1773 года русская армия, действовавшая на Дунае, была укомплектована войсками, прибывшими из Польши, и рекрутами, образование которых составляло предмет особенной заботливости главнокомандующего. В то же время устранены были препятствия по части снабжения запасами магазинов передней линии, устроенных в Браилове, Ораше (против Гирсова) и Слободзее.
Армия, назначенная для действий в предстоявшем походе, состояла из четырех дивизий и двух корпусов: 1-я дивизия генерал-поручика Глебова должна была собраться в Браилове; 2-я дивизия генерал-поручика князя Репнина – у Слободзеи; 3-я дивизия генерал-поручика Каменского – у Измаила; 4-я дивизия (резервная) генерал-майора Суворова – близ устья Яломицы. Резервному корпусу генерал-аншефа графа Салтыкова указан сборный пункт на реке Аржисе; отряд генерал-майора Энгельгардта занимал Крайову. Резервный корпус генерал-майора Ширкова находился в Подолии.
Наступательные действия против турецкой армии, расположенной у Шумлы, могли быть ведены двояким образом: занимая постепенно страну и важнейшие пункты, остававшиеся
При действиях решительных нельзя было оставить без внимания Силистрию, которая по положению своему могла оказать весьма важное влияние на успех предприятия нашей армии против турецкого корпуса, занимавшего Шумлу. И потому, предпринимая вторжение в неприятельскую страну, следовало отделить часть армии для обложения Силистрии, либо, по крайней мере, для наблюдения за гарнизонами ближайших турецких крепостей на Дунае.
Фельдмаршал, имея в виду исполнить волю императрицы, открыть непосредственно действия против визиря к Шумле и вместе с тем овладеть Рущуком и Силистрией, покорение которых могло упрочить успех наших действий за Дунаем, решился распределить вверенную ему армию следующим образом: дивизия Салтыкова, в числе 10 тысяч, назначена была для обложения Рущука; сам фельдмаршал, с 12 тысячами человек дивизии Глебова, принял на себя осаду Силистрии, а дивизии Каменского и Суворова, в числе 14 тысяч, долженствовавшие двинуться через Базарджик к Шумле, назначены были для удержания в бездействии визиря, в продолжение осады Рущука и Силистрии.
Этот план действий, составлявший некоторым образом середину между постепенным занятием страны и быстрым вторжением во внутренность Турции, сопряжен был с разделением сил. Фельдмаршал, предпринимая вдруг две осады и направляя в то же время часть своих войск против неприятельских сил, сосредоточенных у Шумлы, подвергался опасности потерпеть неудачу на всех трех пунктах.
Румянцев действительно предпринимал много, но последующие события убедительно доказали, что он не предпринимал ничего излишнего. Ему были вполне известны и невежество турок в военном деле, и робкий, нерешительный характер вождя их: на этих двух данных основаны были соображения фельдмаршала. Но должно сознаться, что успех превзошел его чаяние.
Действия открылись в первой половине апреля. Каменский, переправившись через Дунай у Измаила, двинулся на Бабадаг к Карасу и выслал передовые войска по дорогам к Базарджику и Кайнарджи; Суворов (незадолго перед тем пожалованный в генерал-поручики) также переправился через Дунай, близ устья Яломицы, и направился к Черноводам, а Глебов следовал от Браилова вниз по Дунаю и расположил часть своей дивизии у Ликорешти, против Силистрии.
Все эти движения, по причине разлития рек, совершены были весьма медленно. В конце мая главные силы Салтыкова приблизились к Туртукаю, где назначено было им переправиться через Дунай. Часть его корпуса двинулась на Негоешти, в помощь Глебову, который, со своей стороны, отрядил один карабинерный и два пехотных полка на усиление дивизии Суворова.
В начале июня Каменский занял с боем Базарджик, надеясь соединиться там с Суворовым, которому приказано было прийти к сему пункту 2 июня; но медленное движение войск, отряженных Глебовым, задержало Суворова. Каменский продолжал подаваться вперед и, дойдя 8 июня до разоренного селения Ушенли, соединился с Суворовым. На следующий день начальники русских дивизий, послав отряды к Варне и Силистрии, для наблюдения сих пунктов и для открытия связи с войсками Глебова, двинулись к Козлуджи.