Великая легенда

Стаут Рекс

Сама церемония выглядела бессмысленной — было ясно, что Приам собрал всех присутствующих только ради удовольствия посмотреть на них. Он пробормотал несколько слов, и по зову Антенора я подошел и склонился перед троном. Царь проделал руками таинственные пассы в воздухе, напевая себе под нос, вручил мне жезл из прутьев и свиток пергамента — символы моей новой должности, после чего представил меня собранию и подал знак расходиться.

Отойдя от трона, я начал пробираться через толпу.

Двое-трое моих друзей — ибо я уже обзавелся друзьями при дворе — подняли руки, поздравляя меня.

Пробираясь к двери вместе с Киссеем, я внезапно услышал свое имя, произнесенное кем-то

сзади достаточно громко, чтобы его можно было разобрать сквозь гул голосов, наполнявший помещение. Я сразу узнал голос Энея [36]] , считавшегося сыном Анхиза [37]] и Афродиты [38]] . Должно быть, Анхиз в молодости выглядел лучше, чем теперь, — когда я его видел, он отнюдь не блистал красотой. Что касается Энея, то на днях я слышал, будто он пользуется расположением карфагенской царицы Дидоны [39]] . Должно быть, у нее скверный вкус.

36

Сын Анхиза и богини Афродиты, спасшийся после гибели Трои вместе с отцом и маленьким сыном.

37

Потомок младшей ветви царей Трои.

38

Богиня любви и красоты, дочь Зевса и Дионы.

39

Царица Карфагена, возлюбленная Энея.

— Нечего сказать, этот Идей — подходящий человек для такой должности. — В голосе Энея звучало презрение. — Только вчера он оставил тело своего брата лежать на поле битвы вместе с лошадьми и колесницей. А теперь его сделали вестником!

Резко повернувшись, я посмотрел ему в глаза:

— Ты бы лучше занимался своими делами, Эней, и позволил другим делать то же самое. Когда ты приобретешь мудрость Антенора, то, возможно, будешь обладать и его влиянием. Это ему я обязан своим назначением.

— Мудрость! — фыркнул Эней. — Забавно, что ты упомянул это слово в связи со стариком Антенором.

Где бы он был со своим влиянием, если бы случайно не женился на сестре Гекубы? А кроме того, я повторяю, что ты бросил тело брата и потерял коней и колесницу.

Я открыл рот, чтобы ответить, но Кисеей оттащил меня в сторону. Сзади послышался презрительный смех Энея, и меня бросило в жар. Не то чтобы я собирался искать с ним ссоры — в этом не было никакого толку. Репутация и влияние в совете делали его недосягаемым для меня.

Когда Кисеей и я выходили из зала, произошел странный случай, не замеченный никем, кроме меня.

Он был весьма незначительным, но произвел на меня впечатление своей внезапностью.

Когда мои ноги коснулись порога, я неожиданно почувствовал, что кто-то сзади смотрит на меня, резко обернулся и встретился взглядом с Еленой! Она стояла на ступеньке перед троном и была хорошо видна поверх голов толпы. Елена, несомненно, смотрела на меня, и в ее взгляде был какой-то непонятный смысл.

Как только я повернулся, она отвела взгляд и слегка покраснела.

Что бы это значило? Я искал ответ на этот вопрос, спускаясь по главной лестнице вместе с Киссеем, который, очевидно, ничего не заметил. Возможно ли, что я привлек внимание Елены?

В конце концов, думал я, меня не назовешь уродом.

Иногда происходят

странные вещи. Зная, что Елена — неисправимая кокетка, я не исключал, что ей пришла в голову фантазия позабавиться со мной. Улыбаясь своим мыслям, я вздрогнул, осознав, что Кисеей уже третий раз повторяет свой вопрос и удивленно смотрит на меня.

Вернемся к Энею. Не помню, произошло ли это на следующий день или позже, хотя какое это имеет значение. Суть в том, что его оскорбление на мой счет было вскоре отомщено, пусть и не мною.

Это случилось во второй половине дня. Я прогуливался по широкой аллее, ведущей к входу на Скейские башни, когда ворота внезапно распахнулись, пропустив солдат, ворвавшихся с криками:

— Эней! Дайте дорогу Энею!

В следующий момент вокруг собралась толпа, сквозь которую им пришлось пробиваться.

Схватив одного из них за руку, я отвел его в сторону и осведомился о причине суматохи. Солдат был покрыт пылью и кровью и так охрип, что с трудом мог говорить. Наконец мне удалось разобрать слова.

— Эней ранен. Его несут сюда.

— Ранен? Каким образом?

— Могучий Диомед швырнул в него камнем. Эней и Пандар [40]] вдвоем атаковали его на колеснице, запряженной знаменитыми конями Троя [41]] . Стрела Пандара не смогла пробить броню Диомеда, укрепленную самой Палладой. Пандар спасся бегством, а тяжело раненного Энея защитили воины. Диомед захватил его коней и колесницу.

40

Сын Ликаона, троянский лучник. Согласно «Илиаде», он погиб в упомянутой стычке, а не спасся бегством, как в романе.

41

Первый царь Трои, дед Приама. Знаменитых коней Троя его сын Лаомедонт обещал подарить Гераклу за спасение дочери, но обманул героя.

Я дал солдату золотую монету и отпустил его, усмехаясь про себя. Диомед ранил Энея и захватил его коней! Повернувшись, я успел увидеть, как сына Анхира вносят в ворота на носилках, и не смог удержаться от насмешливого возгласа:

— Великий Эней, почему ты не возвращаешься с конями и колесницей? Надеюсь, ты не оставил их на поле битвы?

Он метнул на меня сердитый взгляд, но ничего не сказал. Подойдя к клепсидре [42]] у ворот, я увидел, что пришло время возвращаться во дворец на ежедневное заседание совета.

42

Водяные часы.

Я первый сообщил собравшимся о ранении Энея и заметил, что новость их не слишком огорчила. Своим властным, надменным поведением и удачливостью он вызывал неприязнь и зависть.

После заседания, на котором обсуждались только военные планы, я отправился в свои покои, расположенные в восточном крыле дворца, рядом с покоями царя Приама и его сыновей, Полита и Агава. В одной из моих комнат, отделанных красным мрамором и украшенных пилийскими [43]] коврами, имелась большая дверь в кабинет вестника, где находились архивы и переданные мне пергаменты.

43

Пилос — приморский город на юго-западе Пелопоннеса.