Великая миссия НКВД

Север Александр

О результативности работы особых отделов НКВД СССР можно судить по докладам НКВД СССР в ЦК КВП(б) и ГКО 8 августа 1942 года, согласно которым чекистами было задержано 11 765 вражеских агентов.

Эти агенты немецкой разведки и диверсанты, действовавшие на фронте и в тылу Красной Армии, в первый период войны, в основном были белоэмигрантами, мечтавшими о реванше; вербовались и попавшие в плен красноармейцы. Еще 15 июня 1941 года германское командование приступило к переброске на территорию СССР разведывательно-диверсионных групп и отдельных разведчиков, переодетых в советскую военную форму, владеющих русским языком, с заданиями после начала военных действий

проводить диверсионные акты — разрушать линии телеграфно-телефонной связи, взрывать мосты и железнодорожные коммуникации, уничтожать воинские склады и другие важные объекты, захватывать в тылу Красной Армии мосты и удерживать их до подхода передовых частей вермахта.

Значительная часть немецких агентов, которых спецслужбы Третьего рейха вербовали из военнопленных и жителей оккупированных районов, добровольно сдавались сразу же после перехода линии фронта органам НКВД и военному командованию. Те же, кто собирался выполнять задание немцев, почти всегда попадали в руки «особистов» или сотрудников органов госбезопасности.

Чекисты-партизаны

При советской власти об организующей и руководящей роли Лубянки в партизанском движении говорить и писать было не принято, хотя 90 % партизанских отрядов было сформировано с участием чекистов. Например, к моменту создания 18 января 1942 года Четвертого управления (разведка и диверсии в тылу врага) НКВД СССР, на его учете состояло 1798 партизанских отрядов (70 796 бойцов и командиров) и 1153 разведывательно-диверсионных групп (7143 разведчиков и подрывников). И это без учета партизанских отрядов сформированных чекистами на местах и из-за неразберихи первого года войны не учтенных Москвой.

Много это или мало? По официальным данным, к концу 1941 года сумели закрепиться на оккупированной территории и развернуть войну с врагом около 3500 партизанских отрядов и групп, насчитывающих 90 тысяч человек. При этом нужно учитывать, что часть подразделений «народных мстителей» создали попавшие в окружение бойцы и офицеры пограничных войск НКВД. Именно «зеленные фуражки», в отличие от большинства военнослужащих Красной Армии, были подготовлены к деятельности в тылу врага. В появлении таких военизированных формирований заслуга их командиров, а не руководителей местных органов партийной и советской власти. Не следует забывать, что до середины 1942 года НКВД СССР осуществляло финансирование развертывания партизанской войны, пока эта функция не была передана созданному Центральному штабу партизанского движения.

По современным официальным данным, «всего по линии зафронтовой работы органами госбезопасности было подготовлено и заброшенно во вражеский тыл 2222 оперативных групп, из них 244 Четвертым управлением НКВД СССР, а остальные — 4-ми Отделами территориальных органов. 20 опергрупп действовали по заданию военной контрразведки».

А ведь каждую из этих групп нужно было подготовить, обеспечить ее переброску через линию фронта, а потом создать ей условия для эффективной деятельности. Это не только получение рапортов о количестве пущенных под откос вражеских эшелонов и уничтоженной военной техники противника, но и снабжение группы всем необходимым (взрывчаткой, боеприпасами, медикаментами, свежими листовками и газетами для проведения агитационной работы среди местного населения и т. п.).

Большинство спецгрупп выполняли не только диверсионные, но и разведывательные задачи. Если с диверсиями относительно просто, — Центр указал участок железной дороги или шоссе, где нужно парализовать

движение, и партизаны с Лубянки начали действовать, выполняя задание Москвы, — то с разведывательными задачами сложнее. Нужна постоянная радиосвязь с Центром. С помощью нее руководство спецгрупп получало задания и сообщало добытую информацию. А данные быстро устаревали, поэтому их нужно было оперативно передать потребителю — обычно представителю командования Красной Армии или в Центральный штаб партизанского движения.

Так что Лаврентию Берии как руководителю Наркомата внутренних дел приходилось очень много заниматься и организацией партизанского движения в тылу врага.

* * *

В годы Великой Отечественной войны в подчинении у Лаврентия Берии находилось несколько десятков тысяч профессиональных диверсантов, прошедших суровую школу в тылу противника и числившихся в списках НКВД. Если за линию фронта отправлялась разведывательно-диверсионная группа Четвертого управления НКВД СССР, то все ее бойцы состояли на вещевом, денежном, продовольственном и другом довольствии этого ведомства.

Точную численность армии «партизан с Лубянки» мы никогда не узнаем. И дело не только в секретности этих сведений, но и в отсутствии общепризнанной большинством историков и специалистов методики подсчета. Как быть с теми, кто присоединился к спецорядам уже непосредственно в тылу врага? Их учитывать или нет? С одной стороны, их нет в списке военнослужащих ОМСБОНа или НКВД-НКГБ. А с другой, они сражались на равных с прибывшими из-за линии фронта и подчинялись чекистам — командирам. Чем одни хуже других?

Поэтому каждый называет свою цифру. Например, бывший начальник УФСБ по Новгородской области генерал-майор Вячеслав Алексеевич Осин в своем докладе «Роль и место контрразведки в военной структуре органов госбезопасности», сделанном им в апреле 2000 года на прошедшей в Великом Новгороде научно-практической конференции «Контрразведка вчера и сегодня», сообщил: «В начале войны для разведывательно-диверсионной работы была создана Особая группа при наркоме внутренних дел, личный состав которой насчитывал 25 тысяч человек…»

Отметим, что двадцать пять тысяч человек — это, возможно, численность «штатных» партизан с Лубянки. Говоря другими словами, тех, кто значился в ведомостях на получение продовольствия, оружия и т. п. Маловероятно, что все эти люди в годы войны трудились в тиши московских кабинетов. Скорее всего, их рабочие места — землянки в лесах Белоруссии. Косвенно нашу догадку подтверждает и такой факт. Количество бойцов в разведывательно-диверсионной группе или спецотряде в среднем составляло от трех до тридцати человек. Уже на месте такое подразделение вырастало по численности до партизанской бригады или оставалось таким же малочисленным. Среднее арифметическое — пятнадцать «партизан с Лубянки» в одном подразделение. Умножим эту цифру на 2222 (количество спецгрупп и спецотрядов) и получим результат — свыше 30 тысяч человек.

До сих пор мы говорили лишь о «штатных» партизанах, которые направлялись за линию фронта, скажем так, в индивидуальном порядке. А ведь были еще бойцы истребительных батальонов. Когда враг был далеко, они активно участвовали в охране прифронтовой полосы — ловили вражеских сигнальщиков и диверсантов, ликвидировали авидесанты противника, охраняли общественный порядок и т. п. А когда враг уже был на подходе, то эти подразделения трансформировались в партизанские отряды. И уходили в лес на заранее подготовленные базы, где были не только землянки, но и запасы продовольствия.