Великая мистификация. Загадки гробницы Тутанхамона

О'Фаррелл Джеральд

Следующий после смерти лорда Карнарвона сезон раскопок начался довольно гладко. Его вдова подала заявку на продление концессии, заключенной ранее лордом, а Картера назначили на должность советника и предложили продолжать работы в гробнице. Все это оказалось приемлемым для Службы древностей. Соглашение с «Таймс» было также продлено на второй год, и на этот раз Артур Мертон стал официальным членом экспедиции, работавшей в Долине царей. Картер считал, что это было необходимо, прежде всего для того, чтобы сократить не уменьшавшийся поток посетителей, которые постоянно пытались проникнуть в гробницу. При этом он проигнорировал ропот недовольных, который подобное решение вызвало годом раньше.

Картер полагал, что Мертон отвлечет на себя внимание прессы.

Процесс снятия пелен с мумии означал, что шоу с местью фараона развивается полным ходом. Когда Картер с этой целью спустился в погребальную камеру, внимание всего мира вновь оказалось приковано к Долине царей. Нечего и говорить, что так же, как открытие входа в гробницу и проникновение в погребальную камеру, вскрытие ковчегов, внутреннего саркофага и гроба фараона являлось событием чрезвычайной важности. Замки на первом внешнем ковчеге были уже открыты, и Картер объявил, что это работа древних грабителей. Однако, как я уже предположил, скорее всего, это сделали люди археолога. Печати на втором ковчеге оставались неповрежденными со времени похорон фараона.

В обстановке все нарастающего напряжения Картер и его люди отодвинули засовы на дверях второго ковчега, обрезали веревки, которыми он был обмотан для большей сохранности, и открыли его. В свете электрических фонарей ярко засверкала передняя стена третьего ковчега, украшенная причудливой резьбой и покрытая золотыми пластинами. Возможно, впервые за три тысячелетия люди могли видеть это чудо древних мастеров. Затем открыли и этот ковчег, и оказалось, что его стены покрыты письменами. Профессор Ньюберри выступил вперед, чтобы прочитать для избранной компании наиболее заметные иероглифы. Несколько минут он работал в полной тишине, а затем прошептал перевод: «Я видел Вчера… Я знаю Завтра…» [183]

183

Hoving, Tutankharnun: The Untold Story, New York, 1978, pp. 264-9.

Как предполагали все собравшиеся, четвертый деревянный ковчег оказался последним, в котором должны были находиться каменный саркофаг фараона и гроб с телом мумии. И теперь, наконец, настало время выяснить, остаются ли они все еще там, куда их некогда поместили жрецы. Вот как об этом пишет Картер:

Решающий момент настал! Для археолога он не поддается описанию! Что там внутри, и что находится в ковчеге? С нарастающим волнением я отодвинул засовы и снял печати с последних дверей. Они медленно распахнулись, и мы увидели, что почти все его внутреннее пространство занимает огромный саркофаг из желтого кварцита. Крышка его была плотно закрыта и, судя по всему, находилась на том самом месте, куда ее когда-то с благоговением возложили [184] .

184

Frayling, The Face of Tutankhamum, Faber and Faber, 1992,pp. 129-30.

Прямо на тех, кто осмелился вторгнуться в покой фараона, из саркофага указывала рука, вырезанная из дерева. Напряжение все нарастало. Жара от горящих ламп становилась невыносимой. Однако присутствующие теперь, наконец, могли убедиться, что неповрежденный саркофаг находится на своем месте.

«Когда мы с Картером открыли двери третьего и четвертого ковчегов и увидели внутри массивный саркофаг, — вспоминал позже Бристед, — я впервые ощутил все величие близкого присутствия умершего фараона».

Толпа народу снаружи гробницы все больше приходила в волнение по мере того, как люди ждали новостей от тех, кто находился внутри.

Когда Картера потом спрашивали, что он ожидал увидеть в гробнице, он отвечал: «Чего-то такое, что трудно вообразить. Я надеялся найти несколько золотых гробов, может быть, три гроба. И сказочные сокровища умершего фараона. В особенности хотелось найти двойную корону правителя Верхнего и Нижнего

Египта, а также царские регалии и драгоценности. Особенно страстно я мечтал обнаружить какие-нибудь папирусы, которые пролили бы дополнительный свет на личность самого царя, ибо, несмотря на все найденные уже предметы, сам он по-прежнему остается не более чем тенью» [185] . Впрочем, смею утверждать, что, на самом деле, Картер уже знал, что находилось в ковчегах, поскольку именно он открывал их за много лет до того, как они с Карнарвоном сообщили всему миру о найденной гробнице. Я также уверен, что Картер точно знал, кем был этот фараон и какое место он занимал в мировой мифологии, потому что компаньоны уже видели папирусы, висевшие на юбочках богов-стражей. Это те самые папирусы, которые потом куда-то исчезли.

185

Hoving, op. cit.

Теперь, без поддержки партнера и сообщника, Картер нес единоличную ответственность за всю работу и необходимость скрывать правду. И эта нагрузка, судя по всему, оказалась для него чрезвычайно тяжелой. Он понимал, что его жизнь находится в постоянной опасности из-за знаний, которыми он теперь располагал, и в процессе работы мысли об этом не оставляли его ни на минуту. Несомненно, несмотря на всю обрушившуюся на него славу, Картер чувствовал жуткое одиночество во время этого очередного сезона в пустыне. Все, кто видел его в этот период, говорили о том, как странно выглядел он под палящими лучами египетского солнца, и отмечали, насколько осунувшимся выглядело его лицо.

Итак, рабочие разобрали первые два ковчега, но затем работы вновь застопорились, так как следовало решить, каким образом разобрать оставшиеся два, чтобы добраться до саркофага, который, как они уже увидели, находился внутри.

А весь мир снаружи гробницы с нетерпением ожидал и следил за происходящим.

Через несколько дней работы продолжились.

Постепенно исследователи подбирались к самой сердцевине святилища, где их ожидал саркофаг из желтого кварцита [186] . Первоначально крышка саркофага была изготовлена либо из такого же желтого кварцита, как и сам саркофаг, либо целиком из чистого золота. Однако теперь она исчезла. Вместо нее саркофаг закрывала грубо изготовленная крышка, высеченная из гранитного блока.

186

Ibid.

Можно предположить с большой долей вероятности, что эту подмену совершили Картер и его люди, почти десять лет бесконтрольно распоряжавшиеся в гробнице. Жрецы, на которых ссылается Картер, этого сделать не могли, — слишком уж грубой выглядит эта подделка. Сложнее понять, зачем все-таки крышку саркофага украли. Возможно, грабители просто не смогли сопротивляться искушению и решили воспользоваться таким огромным количеством золота, оказавшимся в их распоряжении. Однако, очень может быть, что на этой крышке были нанесены письмена, подтверждавшие ту пугающую тайну, которая содержалась в папирусах, найденных Картером и Карнарвоном. Вполне вероятно, что там говорилось о том, кем же на самом деле являлся хозяин гробницы, и тогда крышку саркофага как важную улику следовало уничтожить. Что и было сделано. В другом случае очень трудно понять, каким образом столь несоответствующая саркофагу крышка вообще могла оказаться в гробнице. Если верить тому, что нам сейчас рассказывают, пытаясь вынести эту гранитную подделку, грабители раскололи ее на две части, которые до сих пор лежат на полу гробницы как немое свидетельство их преступных деяний.

В своих записках Картер объясняет, что трещины на гранитной крышке саркофага были аккуратно зацементированы, а затем закрашены, чтобы скрыть следы повреждений. Он не сомневается в том, что крышку никто не трогал со времен погребения фараона. По его словам, жрецы, участвовавшие в церемонии, изначально собирались установить крышку, изготовленную из такого же желтого кварцита, что и саркофаг, однако затем произошло какое-то событие, заставившее их срочно искать замену. Возможно, предполагает Картер, дело заключалось просто в том, что требуемая крышка была не закончена к нужному времени, поэтому и пришлось срочно высекать из гранита грубую замену.