Великая оболганная война. Обе книги одним томом

Мендкович Никита

В отличие от критикующих Голикова публицистов ветеран советской военной разведки генерал-лейтенант М.А. Мильштейн, наоборот, оценивает доклад своего бывшего шефа самым положительным образом. Как считает Михаил Абрамович:

«20 марта 1941 года начальник Разведывательного управления генерал Ф.И. Голиков представил руководству доклад, содержащий сведения исключительной важности. В этом документе излагались возможные направления ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана „Барбаросса“, а в одном из вариантов практически отражена была суть этого плана» [798] .

798

Мильштейн М.А. По данным разведки… Ещё раз о 22 июня 1941 года // Новое время. 1990. № 26. С.32.

Некоторое время назад в разговоре со своим знакомым, сотрудником

валютного отдела крупного российского банка, я поинтересовался, вырастет ли курс евро по отношению к доллару, на что собеседник глубокомысленно изрёк: «Вырастет, если не упадёт». С точки зрения логики ответ безупречен: либо вырастет, либо упадёт. Однако с точки зрения практической пользы ценность подобного «экспертного заключения» равна нулю. Увы, то же самое можно сказать и про доклад Голикова. Дело в том, что в указанном документе добросовестно перечисляются пять (!) возможных вариантов действий немцев, причём направления ударов в каждом из них разные. При этом никаких оговорок, что тот или иной вариант более вероятен, не делается.

Следует отметить, что немецкая разведка также оказалась далеко не на высоте, существенно занизив советский военный потенциал. Как отмечал 11 августа 1941 года в своём дневнике начальник штаба Сухопутных войск Германии Франц Гальдер:

«Во всей обстановке в целом становится всё очевиднее, что колосс Россия, который сознательно готовился к войне, при всей безудержности, присущей тоталитарным государствам, был нами недооценён. Эта констатация относится как к организационным, так и к экономическим силам, а в особенности к чисто военному потенциалу. Начиная войну, мы рассчитывали иметь против себя примерно 200 вражеских дивизий. Но теперь мы насчитываем их уже 360» [799] .

799

Якобсен Г.-А. 1939–1945. Вторая мировая война… С.159.

Весьма неприглядно выглядела в начале войны и работа разведслужб западных «союзников». Результаты наступательных операций немцев в Европе и японцев на Тихом океане продемонстрировали это с достаточной очевидностью.

Подводя итоги, можно сделать следующие выводы:

— Советская разведка не смогла своевременно узнать дату германского нападения. При этом был назван целый ряд сроков, которые не сбылись.

— Разведка не смогла правильно установить общую численность Вооружённых сил Германии, количество дивизий, предназначенное для нападения на СССР, а также численность и состав сосредоточенной у наших границ немецкой группировки. При этом вопреки уверениям нынешних публицистов все эти данные не занижались, а завышались.

— Разведка не смогла выявить направление главного удара.

В основном эти «проколы» надо отнести на счёт мастерски поставленной германской службы дезинформации. И разумеется, не стоит рассматривать как упрёк по отношению к нашим агентам, большинство которых честно выполняло свой долг, порой платя за это жизнью.

Таким образом, не стоит с высоты сегодняшнего дня обвинять Сталина в пренебрежении данными разведки. Поступавшая к нему информация была противоречивой и запутанной, и разобраться, что к чему, было весьма нелегко.

Глава 9

Судьба перебежчика

Многие знают, что в ночь на 22 июня 1941 года на нашу сторону перебежал немецкий солдат, сообщивший о предстоящем нападении германских войск. Начиная с перестроечных времён стало модным утверждать, будто этот перебежчик был немедленно расстрелян как провокатор. Например, вот что сказано на этот счёт в изданной в 1990 году в Нью-Йорке биографии Сталина: «Германский солдат, бывший коммунист, смело пересёк границу, чтобы сообщить точное время атаки. Сталин приказал немедленно его расстрелять за дезинформацию» [800] .

800

Lewis Jonathan, Whitehead Phillip. Stalin. A Time for Judgement. New York, 1990. P.121. Цит. по: Медведев Ж.А., Медведев Р.А. Неизвестный Сталин. М., 2002. С. 309–310.

Однако так ли это? Давайте попробуем выяснить судьбу этого человека.

Военнослужащий германской армии Альфред Лискоф [801] был задержан 21 июня 1941 года в 21:00 на участке Сокальской комендатуры 90-го пограничного отряда [802] . В 3:10 ночи 22 июня УНКГБ по Львовской области передало по телефону в НКГБ УССР сообщение следующего содержания:

«Перешедший границу в районе Сокаля немецкий ефрейтор показал следующее: фамилия его Лисков Альфред Германович, 30 лет, рабочий, столяр мебельной фабрики в г. Кольберг (Бавария), где оставил жену, ребёнка, мать и отца.

Ефрейтор служил в 221-м сапёрном полку 15-й дивизии. Полк расположен в селе Целенжа, что в 5 км севернее Сокаля. В армию призван из запаса в 1939 г.

Считает себя коммунистом, является членом Союза красных фронтовиков, говорит, что в Германии очень тяжёлая жизнь для солдат и трудящихся.

Перед вечером его командир роты лейтенант Шульц заявил, что сегодня ночью после артиллерийской подготовки их часть начнёт переход Буга на плотах, лодках и понтонах.

Как сторонник Советской власти, узнав об этом, решил бежать к нам и сообщить» [803] .

801

В

русскоязычной литературе встречаются и другие варианты написания его фамилии — Лисков, Лискоу, Лиске.

802

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.2. Начало. Книга 1. 22 июня — 31 августа 1941 года. М., 2000. С.38.

803

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.2. Начало. Книга 1. С.38.

Более подробно об этом событии говорится в докладе начальника 90-го пограничного отряда майора М.С. Бычковского:

«21 июня в 21:00 на участке Сокальской комендатуры был задержан солдат, бежавший из германской армии, Лисков Альфред. Так как в комендатуре переводчика не было, я приказал коменданту участка капитану Бершадскому грузовой машиной доставить солдата в г. Владимир в штаб отряда.

В 0:30 22 июня 1941 г. солдат прибыл в г. Владимир-Волынск. Через переводчика примерно в 1 час ночи солдат Лисков показал, что 22 июня на рассвете немцы должны перейти границу. Об этом я немедленно доложил ответственному дежурному штаба войск бригадному комиссару Масловскому. Одновременно сообщил по телефону лично командующему 5-й армией генерал-майору Потапову, который к моему сообщению отнёсся подозрительно, не приняв его во внимание. Я лично твёрдо также не был убеждён в правдивости сообщения солдата Лискова, но всё же вызвал комендантов участков и приказал усилить охрану госграницы, выставить специально слухачей к р. Буг и в случае переправы немцев через реку уничтожить их огнём. Одновременно приказал, если что-нибудь подозрительное будет замечено (движение какое-либо на сопредельной стороне), немедленно докладывать мне лично. Я находился всё время в штабе.

Коменданты участков в 1:00 22 июня доложили мне, что ничего подозрительного на сопредельной стороне не замечено, всё спокойно. Ввиду того, что переводчики в отряде слабые, я вызвал из города учителя немецкого языка, отлично владеющего немецким языком, и Лисков вновь повторил то же самое, то есть что немцы готовятся наступать на СССР на рассвете 22 июня 1941 г. Назвал себя коммунистом и заявил, что прибыл специально предупредить по личной инициативе. Не закончив допроса солдата, услышал в направлении Устилуг (первая комендатура) сильный артиллерийский огонь. Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории, что и подтвердил тут же допрашиваемый солдат. Немедленно стал вызывать по телефону коменданта, но связь была нарушена» [804] .

804

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.2. Начало. Книга 1. С. 132–133.

^{Агитационная листовка с портретом Альфреда Лискофа.}

Вполне естественно, что советская пропаганда постаралась использовать поступок Лискофа в своих целях. Вот что говорится об этом в мемуарах генерал-майора М.И. Бурцева, возглавлявшего во время Великой Отечественной войны отдел (с августа 1944 года управление) спецпропаганды Главного политического управления Красной Армии:

«Уже 27 июня появилась первая листовка немецкого антифашиста Альфреда Лискофа. Это он, рискуя быть обстрелянным с обоих берегов, переплыл Буг, чтобы предупредить наших пограничников о предстоящем нападении на СССР. Лискоф сделал это сразу же, как только в 222-м полку 15-й дивизии, где он служил, зачитали приказ о наступлении. Мы, конечно, не могли упустить случая поговорить с первым перебежчиком. Вскоре Лискоф был доставлен в Москву. Высокий, „рабочего покроя“ немец в чине фельдфебеля располагал к себе, вызывал доверие.

— Я из рабочей семьи, из города Кольберга, — рассказывал он. — Мои родители и я ненавидим Гитлера и его власть. Для нас СССР — дружественная страна, и мы не хотим воевать с советским народом. В Германии таких рабочих семей много. Они не хотят войны с вами.

Его рассказ был опубликован в „Правде“. Он-то и послужил основой листовки, напечатанной с его портретом, которая возвестила немецким солдатам, что и в вермахте есть противники войны и гитлеризма, друзья Советского Союза» [805] .

805

Бурцев М.И. Прозрение. М., 1981. С. 62–63.

Об агитационных материалах, в которых использовалось имя Лискофа, вспоминают многие участники войны. Например, ленинградский писатель Дмитрий Щеглов:

«28 июня… В газетах, расклеенных на стендах, люди читают сообщение: „Немецкий солдат Альфред Лискоф, не пожелавший воевать против советского народа, перешёл на нашу сторону.

Альфред Лискоф обратился к немецким солдатам с призывом свергнуть режим Гитлера“.

И на другом листе — высказывания Лискофа и его портрет: „Среди германских солдат царит подавленное настроение“» [806] .

806

Щеглов Д.А. В ополчении. М., 1960. С. 8–9.