Великая Ордалия

Бэккер Р. Скотт

Он коснулся провалов в своих деснах, пробежавшись кончиком языка по всем кислым ямкам, оставшимся на месте зубов.

И обнаружил, что познал сущность

огня, осознал что его пустое отражение носит саму Преисподнюю словно парик. А затем ударил молот и он, спотыкаясь и пошатываясь, двинулся вперед вместе с остальными несчастными, полог остался позади и над ним вновь разверзлась чернеющая пустота. Он осмелился глянуть вперед, поверх голов стоящих до него сломленных душ…

И узрел чернеющий призрак, разлившийся в темноте маслянистым пятном, пятнающий простёршийся мрак глубочайшей, подлинной тьмой. Слившийся в единое целое всеми своими поблескивающими гранями…

Громадный саркофаг —

Старый волшебник заморгал, закашлялся от ужаса, щурясь будто ночь вдруг превратилась в рассвет. Нахлынуло облегчение. Зубы! У него есть зубы! Он схватился за разбудившие

его тонкие руки и вперился взглядом в стоящую на коленях Мимару, в чьих глазах стояли слезы.

Ахкеймион громко вскрикнул, охваченный буйством непередаваемых, невыразимых и в то же время очевидных эмоций и чувств.

Прижал ладонь к раздувшейся утробе женщины.

И застыл с кривой ухмылкой, пораженный ужасом, наконец поняв, что его отцовство в большей степени, чем что-либо другое, было убогим притворством. Чтобы стать отцом, нужно хотеть им стать, а не оказаться им по воле случая.

Свершилось. Второй Апокалипсис начался.

— В-всё б-будет хорошо…- прохрипел старый волшебник. Она поймет, что у него есть причины солгать, — верил он, — если вообще поймет, что он лжет.

— Тебе нужно лишь верить.