Великая Отечественная – известная и неизвестная: историческая память и современность
Шрифт:
Чтобы быть объективным, надо признать, что 16 ноября, несмотря на героическое сопротивление панфиловцев, немецкое наступление успешно развивалось, и противник к концу дня достиг намеченных рубежей. Но, как об этом свидетельствуют даже немецкие документы, это был единственный день. В последующие дни сопротивление 316-й дивизии не ослабевало, а все нарастало и нарастало, несмотря на то, что она была вынуждена отступать все дальше на восток, на новые рубежи.
Немцы были вынуждены признать, что сопротивление дивизий Красной Армии на подступах к Москве с каждым днем становится все ожесточеннее, а продвижение вермахта – минимальным, при этом немецкие войска несут огромные потери в живой силе и технике.
Героизм, который проявили 16–17 ноября и последующие дни все полки 316-й (затем 8-й гвардейской) стрелковой дивизии, подтверждают почти все опрошенные сотрудниками Комиссии командиры, политработники и рядовые бойцы. Так, наряду с подвигом 28-ми панфиловцев у разъезда
Однако многие факты, которые были установлены в ходе расследования военной прокуратурой в 1948 г., на наш взгляд, соответствовали действительности. И прежде всего, это касается расследования того факта, как и когда впервые появилось число 28 в истории боя у разъезда Дубосеково. Есть все основания полагать, что оно было придумано военным корреспондентом В. Коротеевым и главным редактором газеты «Красная Звезда» Д. Ортенбергом. Был ли здесь какой-то злой умысел? Думается, что нет. Просто журналисты хотели, чтобы обезличенный подвиг целой роты (5-й или 4-й, не важно) выглядел более человечно (и оттого более драматично). Но они не смогли предвидеть последствий такого своего вымысла. Что же произошло вскоре? Передовая статья в газете вызвала многочисленные отзывы, причем в первую очередь со стороны высшего партийного руководства страны. Предоставим слово Ортенбергу:
494
Подробнее см.: Дроздов К. С. Героев было не только двадцать восемь // Родина. 2012. № 5. С. 6–11; № 7. С. 8–16.
«Одним из первых позвонил мне Михаил Иванович Калинин и сказал:
Читал вашу передовую. Жаль людей – сердце болит. Правда войны тяжела, но без правды еще тяжелее. Хорошо написали о героях. Надо бы разузнать их имена. Постарайтесь. Нельзя, чтобы герои остались безымянными.
Затем мне сообщили, что передовую читал Сталин и тоже одобрительно отозвался о ней» [495] .
495
Ортенберг Д. И. Июнь – декабрь сорок первого: рассказ-хроника. М.: Сов. писатель, 1984. С. 283–284.
Понятно, что в такой ситуации что-то менять было поздно. Единожды солгав, нужно было продолжать идти по этому пути, создавая, тем самым, легенду о 28-ми панфиловцах. Что можно сказать в оправдание Ортенберга, Коротеева и Кривицкого? На наш взгляд, самое главное это то, что в основе всех публикаций военных журналистов «Красной Звезды» лежат реальные события, происходившие 16 ноября 1941 г. в районе Ширяево – Дубосеко, где ожесточенное сопротивление наступавшим частям 2-й немецкой танковой дивизии оказали командиры, бойцы и политработники 4-й и 5-й рот 1075-го полка. К сожалению, литературный вымысел журналистов оказался сильнее правды, в какой-то момент он оттеснил на второй план историческую достоверность. Но в тех условиях, когда немцы рвались к Москве, когда народу нужно было показать подвиг и самопожертвование, вселить в него уверенность в то, что Красная Армия отстоит нашу столицу, такой подвиг оказался чрезвычайно востребованным и нужным.
В жестоких оборонительных боях на подступах к Москве 8-я гвардейская стрелковая дивизия имени генерала И. В. Панфилова нанесла противнику большой урон в живой силе и технике. Находясь на направлении главного удара на волоколамском направлении, она не пропустила немцев к Москве. Панфиловцы отдали свои жизни, но отстояли Москву! [496]
Подвиг был, и был он не только 16 ноября 1941 г. у разъезда Дубосеково, и героев было не только двадцать восемь! В течение 60 дней 316-я (затем 8-я гвардейская) стрелковая дивизия самоотверженно оборонялась на всем протяжении от Волоколамска до станции Крюково. 316 СД не была разбита немецкими танковыми дивизиями, под их натиском не бежала, а медленно отступала на новые рубежи. И это заслуга всего боевого коллектива. Командование дивизии во главе с генералом И. В. Панфиловым всего за три месяца смогло превратить вчерашних ополченцев в настоящих солдат-гвардейцев, обучить их навыкам современного оборонительного боя, позволявшего наносить гитлеровским захватчикам непоправимый урон. Политработники своим примером на поле боя воодушевляли и поддерживали рядовых бойцов, вселяли в них уверенность в то, что немцев тоже можно бить [497] . А рядовые панфиловцы честно и до конца исполнили свой солдатский долг: большинство из них погибло, но врага они не пропустили.
496
Панфиловская
497
Не случайно, что три политрука из панфиловской дивизии – В. Клочков, П. Вихрев и М. Габдуллин – за бои под Москвой были удостоены звания Героя Советского Союза, причем В. Клочков и П. Вихрев – посмертно.
Из стенограммы беседы с Поцелуевым-Снегиным Дмитрием Федоровичем, гвардии майором. Сначала командир батареи, командир дивизиона, позднее начальник штаба артиллерийского полка, начальник штаба артиллерии дивизии. Запись беседы сделана 20 декабря 1946 г. в г. Алма-Ате
«Два месяца, 60 ночей и дней, мы варились в этом котле. Когда мы пришли на станцию Нахабино и подвели свои итоги, то мы поняли, что уже теперь мы солдаты в самом хорошем, настоящем смысле этого слова(…) И когда мы попали в Москву со ст[анции] Нахабино, мы были поражены, что в Москве висели плакаты: “8-я гвардейская – защитница Москвы”, по радио передавали какую-то песню. И когда случайно знакомый встречал тебя, он всех своих знакомых останавливал: “Вот, из 8-й гвардейской”, и толпа возникала.
Почему? Должно быть, честно говоря, хорошо дрались. Под Москвой совсем не думали, что дрались хорошо, а просто мы не могли по иному» [498] .
498
НА ИРИ РАН. Ф. 2. Раздел I. Оп. 28. Д. 32. Л. 8–9 об.
«Прошел небольшой отряд в строю – не поймешь, рота или взвод, – с командиром впереди. И опять в беспорядке тянутся отбившиеся от своих подразделений истомленные, вымотанные люди.
Вот кто-то повстречал, узнал однополчанина.
– Николай, ты?! А наши где?
Спрошенный махнул рукой. Жест сказал: пропали!
Я смотрел не отрываясь. Знал, что в нескольких километрах позади, в селе Покровском, развернут заградительный пункт – об этом сообщил мне Панфилов, – где уже останавливают, собирают, приводят в порядок бредущих бойцов (…)» (Бек А. А. Указ. соч. С. 500). В отличие от других подразделений, 316-я СД выполнила приказ Ставки об организации заградотрядов от 5 сентября 1941 г. Так, если 24 сентября заградотряд составлял 300 человек, то 18 ноября он был сокращен до 150 человек.
«– Помните, товарищ Момыш-Улы, лейтенанта Угрюмова?
Я кратко ответил:
– Да(…)
– Погиб… А политрука Георгиева знавали? Тоже погиб. Почти весь этот маленький отрядец сложил головы. Но не пропустил танков. Девять машин подорвали, остальные ушли» (Бек А. А. Указ. соч. С. 487). Вместе с тем, следует отметить тот немаловажный факт, что в книге «Волоколамское шоссе» ни разу писатель не упоминает о бое 28-ми панфиловцев у разъезда Дубосеково, уничтоживших 18 немецких танков!!!
Т. М. Жиркова. Проблемы коллаборационизма в преподавании школьного курса истории Великой Отечественной войны
Изучение коллаборационизма в школьном курсе истории является крайне непростой проблемой. Можно выделить несколько причин этого:
– Во-первых, в исторической науке этому вопросу уделяется мало внимания. В послевоенное десятилетие было принято больше говорить об истоках победы и героизме народа, чем о фактах сотрудничества с врагом. В период перестройки, когда стали активно изучаться «белые пятна» истории, предпринимались отдельные попытки оправдать коллаборационизм, в том числе и военный [499] , что вызвало в обществе негативную реакцию.
499
Дробязко С. И. Под знаменами врага: антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил. М.: ЭКСМО, 2005.
– Во-вторых, у историков и педагогов нет единого взгляда на данное явление, что еще больше усложняет ситуацию.
– В-третьих, основные средства обучения, и прежде всего школьный учебник, дают учителю ограниченный набор методических приемов, с помощью которых можно было бы изучать такое непростое явление, раскрыть его причины и проанализировать последствия.
В июне 2011 г. директор Института всеобщей истории РАН, академик Александр Чубарьян заявил, что «говорить о коллаборационистах необходимо. Это миллион с лишним советского населения. Не только на Украине, но и в России, на Кавказе…» [500] . И это был, безусловно, шаг в верном направлении.
500
URL:(дата обращения: 14.07.2011).