Великая Отечественная на Черном море. часть 2

Никольский Борис Витальевич

Но не обошлось и без подтасовок и откровенного искажения фактав. По утверждению П.А. Моргунова 305-мм орудия батарей № 30 и № 35 имели боезапас, достаточный для полного расстрела стволов. Да, действительно, орудия этих батарей имели боезапас, достаточный для расстрела стволов при стрельбе на МАКСИМАЛЬНОЙ дальности. Реально орудия стреляли, чаще всего, уменьшенным зарядом и, следовательно, ресурс их увеличивался вдвое. Сопоставив количество выстрелов 305-мм орудий, дальность стрельбы и ресурс стволов, можно уверенно сказать, что орудия 35-й батареи имели износ всего 75 процентов. Т.е. батарея могла произвести еще 50 выстрелов полным зарядом на каждый ствол или более 100 выстрелов уменьшенным. Т.е. 305-мм орудия 30-й и 35-й батарей (даже с учетом поврежденных стволов) могли выпустить не менее 350 снарядов по противнику. В последние дни обороны была сделана попытка доставить 305-мм боезапас на 35-ю батарею,

но к тому времени орудия батареи были уже взорваны.

152-мм орудия имели 1,84 боекомплекта или по 370 снарядов (в пересчете на армейские нормы – 6-7 боекомплектов). Учитывая изношенность орудий, этого количества снарядов хватило бы для полного расстрела стволов.

130-мм орудия имели по 1,7 боекомплекта или по 340 снарядов (по армейской норме – 5-6 боекомплектов); 130-мм боезапаса было явно недостаточно. Ресурс стволов 130-мм орудий ОСЗ (батареи № 702, 703, 704,7 05) позволял еще сделать 1200-1500 выстрелов, а орудия Б-13 (батареи № 12, 14, 701,702-бис) были лейнированными, и на складах флота имелся достаточный запас лейнеров к стволам этих орудий.

Орудия 100-102-мм были обеспечены боезапасом полностью. Из Севастополя перед 3-м штурмом даже вывезли 38 тонн 100-мм боезапаса, т.к. орудия имели по 1000 снарядов на ствол (по армейской норме – более 10 боекомплектов). Орудия калибра 37, 45, 75 и 76 мм имели по 1000 снарядов на ствол (по армейской норме – около 6 комплектов).

Авиация СОР располагала единственной 3-й особой авиагруппой из 116 самолетов (исправных по состоянию на начало штурма – 82 самолета), в том числе: 56 истребителей, 16 бомбардировщиков, 12 штурмовиков, 31 ночной бомбардировщик (летающие лодки МБР-2, ГСТ и самолеты У-2). Кроме того, 28 мая в оперативное подчинение командира 3-й особой авиагруппы прибыла эскадрилья 247-го истребительного полка (12 самолетов Як-1) 5-й воздушной армии во главе с командиром полка – майором Я.М. Кутихиным.

Обо всем этом уже говорилось и не стоило бы повториться, но… Я специально перечислил весь состав артиллерийской и авиационной группировок противника и наших, для того, чтобы сделать один неприятный, но назревший вывод. Удержать Севастополь при таком соотношении артиллерии крупных калибров и авиации противоборствующих сторон было нереально. То, что наши войска отчаянно сопротивлялись, уничтожая врага и сдерживая его в течение полутора месяцев было несомненным боевым достижением и величайшим подвигом.

Знаете ли вы основную причину оставления Южной части Севастополя в период Крымской войны? Выясняется, что причина проста и до боли знакома – подавляющее преимущество англо-французов в мортирах крупных калибров. Путем, как бы сейчас сказали «визуальной разведки на местности» и последующих подсчетов руководители обороны Севастополя подсчитали ежесуточные потери наших войск от огня вражеской артиллерии и, прежде всего, от тяжелых мортир, и пришли к простенькому выводу, что дальнейшая борьба на бастионах приведет к неоправданной гибели большей части защитников крепости. Что, казалось бы, стоило генералу Петрову с начальником артиллерии армии полковником Рыжи; адимиралу Октябрьскому с генералом Моргуновым и начальником разведки полковником Намгаладзе сопоставить силы артиллерии и авиации сторон и выйти с предложениями и планами перед московским руководством по заблаговременной авакуации частей СОРа, начиная с тылов и управлений?

Можно с большой долей уверенности сказать, что при положительном решении этой проблемы боевая устойчивость группировки войск не особенно пострадала бы, тыл «оздоровился» и мобилизовался, сроки сдерживания немецкого штурма и последующей борьбы на рубеже обеспечения эвакуации существенно не изменились бы. Такая мера в большей бы степени мобилизовала войска на борьбу чем истерические призывы бороться «…до последнего патрона, до последней капли (естественно, чужой) крови…» и пр. При таком решении проблемы борьба за Севастополь на последнем этапе приняла бы более организованный и упорный характер. Борьба немцев за Крым и, непосредственно, за Севастополь в апреле-мае 1944 года – очевидное и убедительное тому подтверждение…

АРТПОДГОТОВКА ПЕРЕД ШТУРМОМ

Авиационную и артиллерийскую подготовку немецкого наступления следует разделить на два взаимосвязанных этапа.

На первом (20 мая – 2 июня) авиация противника действовала небольшими группами, плотность огня полевой артиллерии была меньше, чем на втором этапе. Удары наносились преимущественно по городу, порту,

артиллерийским позициям, аэродромам, командным пунктам. Немецко-фашистское командование пыталось, прежде всего, ослабить противовоздушную оборону Севастополя. Так, например, 27 мая мощный огневой налет был произведен на 926-ю зенитную батарею (командир – ст. л-т А.С. Белов), располагавшуюся в районе д. Новые Шули (Штурмовое). Эта батарея имела славную историю: она находилась на склонах Федюхиных высот над деревней Новые Шули. Еще во время первого штурма она участвовала в отражении глубокого прорыва немецких войск 7-8 ноября по долине Кара-Коба. Тогда роте 54-го охранного полка НКВД (охрана ж/д тоннелей) вместе с двумя зенитными батареями удалось остановить вражеский прорыв. Об этом событии упоминаний практически нет. Лишь на основании воспоминаний ветеранов удалось восстановить эти события. И вот, 27 мая 1942 г. эта батарея была полностью уничтожена, погибло 30 бойцов, погиб командир батареи, уничтожено 4 орудия. Стоит отметить, что несмотря на то, что пишется в литературе, командование СОР мало уделяло внимания ПВО, что стало одной из многих причин падения города. Одной из причин разгрома советских войск в Севастополе стало полное господство немецкой авиации. 76-мм снаряды к зенитным орудиям оставались в складах, оборудованных в потернах бывших 10-й, 15-й и 19-й батарей. Однако, остававшиеся в строю 13 зенитных орудий (по состоянию на 29 июня) не могли обеспечить нужной плотности зенитного огня. Даже по состоянию на 1 июня количество зенитных орудий на квадратный километр защищаемой территории было втрое меньше нормативного. Авиация также не могла обеспечить защиту войск от воздушных налетов противника. За время огневых налетов авиация СОР была частично выведена из строя, моторы к неисправным самолетам прибыли только перед самым штурмом и в строй удалось вернуть только три машины, а действовать севастопольской авиации приходилось в самых сложных условиях. Это не могло не сказаться на ее эффективности.

На втором этапе (2-7 июня) противник наносил артиллерийские и авиационные удары по боевым порядкам войск, огневым позициям артиллерии, командным пунктам частей, соединений и узлам связи, особенно в полосе вдоль Ялтинского шоссе, пос. Камары, Сапун-гора, в полосе Камышлы, кордон Мекензия № 1, станций Мекензиевы Горы, Бельбек. За этот период немецкая авиация сделала свыше 9 тысяч самолето-вылетов, сбросила до 45 тысяч авиабомб весом 100, 250 и 1000 кг, а артиллерия выпустила 126 тысяч снарядов крупных калибров. Вопреки тому, что пишут в нашей литературе, эффективность артподготовки была исключительно высокой. Многие укрепления переднего края огнем немецкой тяжелой артиллерии и авиации были разрушены именно в этот период. Установить численность потерь советских войск за период артподготовки пока не удалось, но только офицеров в звании от подполковника и выше было убито и ранено 9 человек.

В условиях слабой защиты зенитными средствами и истребительной авиациией войска могли спасти мощные бетонированные укрепления и убежища, но, несмотря на большое количество укреплений, дотов, дзотов надежность их была очень низкой. Из отчета немецких инженеров, обследовавших укрепления Севастополя: «Во время опытного обстрела из противотанковых орудий калибра 88 мм с расстояния 800 м такие конструкции (речь шла о СЖБДОТах) разрушались после попадания трех снарядов, причем сами блоки повреждались очень незначительно; так что блочные сооружения сыграли небольшую роль для защиты Севастополя. Объясняется это, во-первых, плохим технологическим процессом изготовления, а во-вторых, сниженной на треть толщиной конструкции, которая представляет собой образец поспешного и небрежного производства строительных работ». Действительно, обследование остатков укреплений показывает, что 85% бетонных огневых точек были разрушены в ходе артиллерийского обстрела.

Из воспоминаний старшины 2-й статьи Игнатьева: «...после того как наступила тишина и осела пыль я выглянул с КП и увидел, что все вокруг стало белым: земля была вся в воронках. Наш КП устоял, хоть и был наполовину засыпан мелким камнем. У армейцев внизу дела были совсем плохи. На их участке раньше стояли пять каменных дотов, теперь четыре из них представляли собой кучи бетонных камней, все бетонные колпаки – оголовки были разбиты осколками и сброшены со своих мест. Из-под одного такого колпака армейцы вытаскивали бойца, которого придавило обломками. Он истошно кричал от боли и просил, чтобы его оставили там, на месте. Неожиданно немец возобновил огонь: первый выстрел лег с недолетом, второй с перелетом, еще три легли вокруг уцелевшего дота. В воздух взлетели бетонные обломки. Соскочить вниз я не успел, а стоял и смотрел. Когда пыль осела, дот представлял собой кучу камней, из-под которой торчала чья-то рука. Два бойца, вытаскивавшие своего товарища из-под обломков колпака, остались лежать на земле. Был убит и придавленный солдат...».