Великая отечественная война: Как это было
Шрифт:
Война грохотала далеко на западе, а в колхозах Новосибирской области и в 1944 г. царила полунищета: за 365 отработанных дней можно было получить лишь 110 кг зерна, 330 кг сена и 540 рублей зарплаты. Невыносимым оставалось положение переселенных сюда 16 700 калмыков: они жили в телятниках, бараках без окон, землянках, только у 210 детей (из 1462) была одежда, чтобы посещать школу. Население называло их грязными собаками, а власти рекомендовали: «Гоните калмыков к черту от колхозов!»
...Ахиллесовой пятой Красной Армии всегда было неудовлетворительное медико-санитарное обслуживание. Масса раненых умерла в 1942—1943 гг. из-за нехватки донорской крови, медикаментов, хирургического инструментария, даже продовольствия. В период Сталинградской битвы эти
И тем не менее из роты в 150—170 бойцов, как правило, выживало по 10—17 человек. Многих можно было спасти, если бы не безобразное состояние фронтовых и промежуточных эвакогоспиталей.
Лишь 31 января 1942 г. было создано Центральное бюро учета потерь личного состава действующей армии, но работало оно крайне неудовлетворительно. Так, на Юго-Западном фронте в одной только 21-й армии, где учет был поставлен не хуже, чем у соседей, за апрель—май 1942 г. отсутствовали списки на 8694 погибших или пропавших без вести воинов, не были высланы извещения родным и близким о гибели 7329 бойцов и командиров.
12 мая 1942 г. Генштаб признал: учтено не более трети действительного количества убитых, а относительно пленных и пропавших без вести ясности нет вообще.
Ничего удивительного: ведь 15 марта было отменено ношение солдатских медальонов, 12 апреля отказались от поименного подсчета потерь, введя «хитроумную» графу «без вести пропавший», позволившую списывать миллионы жизней.
...В знаменитом приказе № 227 от 28 июля 1942 г., зря имевшем гриф «Без публикации», Сталин совершенно логично отметил: немцы напрягают последние силы. 24 сентября 1942 г. с должности начальника штаба сухопутных войск вермахта был спят Ф. Хальдер, тщетно пытавшийся доказать Гйтлеру необходимость вывода из Сталинграда 6-й армии. Он апеллировал к данным разведки, установившей наличие в этом районе свежих частей Красной Армии численностью около 1,2 млн человек. Кроме того, выпуская ежемесячно по 1200 танков, Сталин сумел создать мощные танковые и механизированные соединения. Мнение Гитлера об «идиотском пустословии» Гальдера обернулось, как мы видели, большой трагедией для Германии.
К 20 февраля 1942 г. потери убитыми в гитлеровской армии составили 199 448 человек, ранеными — 708 351, без вести пропавшими — 44 342, обморожения различной степени тяжести получили 112 627 солдат. К апрелю 1942 г. количество убитых и пропавших без вести превысило 250 тыс.
В марте 1942 г. только 8 дивизий на Восточном фронте остались полнокровными и боеготовными. Катастрофической стала нехватка офицеров, отчего вермахт страдал давно. Еще перед нападением на СССР пришлось призвать в армию много пожилых командиров, а в трудных бытовых условиях и непривычной оперативной обстановке они бысгро истощались — к весне 1942-го только комдивов сменилось более половины. Попытка закрыть бреши ускоренным продвижением по службе молодежи, как это делал Сталин, обернулась неизбежным ухудшением тактики. Но что делать — потери нарастали: если за сентябрь 1939 — 21 июня 1941 г. вермахт потерял 1253офи-цера, то за 22 июня 1941 —март 1942 г. — уже 15 тыс.; из 12 055 первых лейтенантов осталось 7276 человек.
Огромную цену платили войска за нелепый приказ Гитлера, запретивший тактические отступления. Особенно наглядно его недальновидность проявилась в ре-«ультатах боев в Демянском котле: в феврале 1942 г. окруженные здесь 96 тыс. немцев потеряли 41 212 человек, а с учетом потерь тех дивизий, что пытались их деблокировать, — 53 585. В сводных ротах находились солдаты из 15—17 прекративших существование частей.
К весне 1943 г. нехватка личного состава на Восточном фронте достигла 1,2
Хотя уже к августу 1942 г. 110 пехотных дивизий Восточного фронта имели серьезный некомплект, однако
Гитлер запретил их расформировывать, — исключительно из-за пропагандистских и политических соображений. Оперативное управление штаба сухопутных войск решило уменьшить в дивизиях количество батальонов с 9 до 6. сократило штаты на Западном фронте, а 8 октября 1942 г. подполковник К. фон Штауффенберг подготовил директиву об уменьшении на 10 % персонала армейских штабов на Восточном фронте.
Фронт в СССР превратился для германской армии в безостановочно работающую мясорубку. С мая—июня 1942 г. срок обучения призывников для групп «Север» и «Центр» уменьшился с шести до двух месяцев. Решение о наступательных операциях только на юге было вынужденным, хотя и здесь недоставало до половины автотранспорта, и даже ударные соединения к концу июня 1942 г. оказались обеспечены танками на 80 %. Естественно, стойкость частей уступала уровню 1941 года.
Гитлер не прислушался к совету А. Йодля, предложившего в 1942 г. готовить оборонительный вал по Днепру. В свою очередь, Геббельс с руганью обрушился на руководителя разведцентра «Иностранные армии Востока» Р. Гелена за представленную им довольно точную информацию о потенциальных формированиях Красной Армии, назвав его вечно преувеличивающим человеком.
А ведь перед летним наступлением 1942 г. в пехотных дивизиях вермахта недоставало в среднем по 2400 солдат, в танковых по 1—2 тыс., а на всем Восточном фронте—до половины штатного состава. Особенно неудовлетворительно обстояли дела в районе действий группы армий «Центр» — в дивизиях не хватало но 6900 солдат, в группе армий «Север» — по 4800, поэтому подразделения практически сохранили лишь 35 % прежней боеспособности.
И тем не менее, потеряв к лету 1942 г. 40 % личного состава, имея дефицит в 318 тыс. солдат, Гитлер решился на широкие наступательные операции. Подобный шаг не мог не привести к катастрофе. К тому же Геббельс наконец понял, что «и у Советского Союза есть идея, которая воодушевляла людей до фанатизма на героическое сопротивление», а большевизм — не только «источник неполноценности и преступных еврейских инстинктов». Еще бы: если на строительстве оборонительных сооружений в районе действий 12-й пехотной дивизии немцы распорядились кормить только 3791 жителя из 6265, а сотни одиноких женщин и девушек отправили в солдатские бордели, то о какой победе может идти речь?!
Трудно спорить с такими историками, как Э. Нольте, У. Д. Адам, М. Бросат, А. Хильгрубер и другими, которые полагают: холокост и в целом зверства немцев — жестокий продукт войны. Даже бывшие узники нацистских концлагерей Г. Лангбейн, Э. Линген-Райнер писали, что части СС не являлись ордой дикарей, а садистов среди них насчитывалось не более 5—10 %. Палач Варшавы Э. фон дем Бах-Зелевски, находясь на оккупированной территории СССР, попал в госпиталь по причине острого нервного расстройства как последствия своего присутствия на массовых расстрелах евреев. Даже Гиммлер впал в шоковое состояние, наблюдая в Минске за казнью 100 евреев.
Провал блицкрига, мощная машина нацистской пропаганды и принуждения, усиливающееся сопротивление противника питали процесс привыкания к своим и чужим страданиям, делали расстрельные акции чем-то вроде неприятной, но необходимой работы. Ведь во всех четырех группах айнзатцкомандо, предназначенных д\я физического уничтожения противников нацизма на советской территории, находилось больше всего интеллектуалов. Гри из четырех командиров групп были докторами наук, причем О. Раш защитил две диссертации. О. Олендорф ранее работал профессором экономики в Берлинском университете. Служили в этих расстрельных командах адвокаты, оперные певцы, архитекторы, а сотрудников службы безопасности насчитывалось всего 13,5 %.