Великая отечественная война: Как это было

Семененко Валерий Иванович

Узнав о капитуляции 6-й армии под Сталинградом, Гитлер гневно обрушился на Паулюса и других генералов: им следовало покончить жизнь самоубийством, а не сдаваться в плен. В начале февраля 1943 г., после того как 1 февраля звание фельдмаршала получили Э. Буш, Э. фон Клейст и М. фон Вейхс, он поклялся никому более не присваивать это звание. Но уже 16 февраля фельдмаршальский жезл получил авиатор Ф. фон Рихтгофен, 1 марта 1944 г. — В. Модель (имел репутацию одного из самых энергичных генералов — «пожарник Гйтлера»). Весной 1945 г. фельдмаршалами стали Ф. Шернер и Р. фон Грейм.

Судьба большинства генералов сложилась трагично: из 2500 армейских 786 убиты в боях (в том числе 44 скончались от ран, а 81 покончил с собой), 23 генерала расстреляны по приказу Гитлера, 41 — по приговору союзнических

трибуналов. 326 умерли в плену или пропали без вести. Из генералов-эсэсовцев 36 были убиты, двух расстрелял Гйтлер. 14 — союзники, 16 совершили самоубийство, 22 — умерли в плену, четверо казнены властями ФРГ. В отличие от этого, за годы Первой мировой войны Германия потеряла 63 генералов в боях и 103 — по другим причинам, и лишь три генерала покончили с собой.

Загадки коллаборационизма и сопротивления

Гитлер всегда был уверен: мы без подкупа найдем предателей в каждой стране, они придут сами, ими будут двигать амбиции, заблуждения, партийная склока, своекорыстие или самонадеянность. Разумеется, сотрудничество населения оккупированных стран с завоевателями объяснялось не только этими причинами.

Видимо, первым приказом о привлечении на службу Германии советских военнопленных был циркуляр Гиммлера от 25 июля 1941 г. В нем говорилось об отборе для службы в полиции пленных красноармейцев — прежде всего литовцев, латышей, украинцев, фольксдойчей. Часть из них —до 4—5 тысяч — была направлена в учебный лагерь СС в Травниках под Люблином для подготовки в качестве надзирателей концлагерей. Именно такое количество вахманов выпустил (в том числе для Бельзена, Собибора, Треблинки) этот лагерь к лету 1944 года.

Команды из Травника в марте—апреле 1942 г. участвовали в депортации евреев из Люблина, летом 1942 г. — из Варшавы. Три роты будущих надзирателей участвовали в подавлении восстания в варшавском гетто с 19 апреля по 19 июня 1943 г., а часть их в феврале 1945 г. занималась сожжением трупов расстрелянных.

Руководствуясь целями экономии, командование вермахта с 6 августа 1941 г. начало создавать в составе групп «Север» и «Центр» охранные тыловые батальоны из латышей и эстонцев. Под свою личную ответственность командование группы «Центр» формирует пехотную дивизию, состоявшую в основном из украинцев и белорусов. замаскировав ее как строительное и саперное соединение. Эти первые части, в основном из советских военнопленных, получили кодовые названия «Днепр», «Березина». «Двина», «Волга», «Осинторф», «Припять» ит. п.

Сотрудник военно-исторического института во Оренбурге (Германия) Р. Умбрейтустановил: Гитлер в принципе планировал привлекать во вспомогательные части вермахта исключительно представителей нордических или близких к немцам народов. Но на практике сформированные в оккупированных странах Западной Европы добровольческие легионы оказались крайне немногочисленными. А 45-тысячная французская милиция Й. Дар-лана или отряды венгерских салашистов могли эффективно использоваться только при решении «еврейского вопроса» или борьбе с Движением Сопротивления. Поэтому наибольшее количество коллаборантов немцам пришлось вербовать среди славянских и азиатских народов. На службу вермахту не привлекались только поляки, хотя лидеры прогерманской ориентации в Польше Л. Козловский и В. Студницкий защищали идею сотрудничества с гитлеровцами. К тому же польское подполье безжалостно расправлялось с лицами, которые шли на службу к немцам: в целом за годы войны различным карам, включая расстрел, подверглось более 10 тыс. поляков, сотрудничавших с оккупантами.

В Крыму 11 -я германская армия создавала татарские добровольческие части, на Керченском полуострове — украинские, 8 сентября 1941 г. в сфере действий 444-й охранной дивизии было организовано 5 пунктов вербовки донских и кубанских казаков. Предполагалось, что каждой из трех групп армий будет придано по одному казачьему эскадрону — по 300 сабель. Им строго запрещалось участвовать в боях на фронте. Основной задачей казачьих подразделений была борьба с партизанами, которую, как явствует из доклада штаба группы армий «Юг» от 10 января 1942 г., они вели эффективнее, нежели солдаты 213-й

и 444-й немецких охранных дивизий.

Еще 22 августа 1941 г. к германскому командованию явился парламентер от 436-го стрелкового полка 155-й дивизии 10-й армии с предложением о сдаче в плен военнослужащих части. Когда согласие немцев было получено, командир полка майор И. Н. Кононов предложил тем, кто не желает переходить к противнику, стать слева, остальным — справа. Без малейшего раздумья весь полк, включая батальонного комиссара Д. Панченко, стал справа. На базе этого советского подразделения германское командование сформировало казачий эскадрон № 102, впоследствии выросший в кавалерийскую бригаду численностью 7 тысяч сабель.

Сложно, практически невозможно уяснить причины действий И. Кононова и ему подобных командиров РККА именно потому, что их личные объяснения крайне субъективны, а выводы советской квазиюстиции — не менее пристрастны. Думается, на успешно делавшего карьеру в Красной армии, члена ВКП(б) в 29-летнем возрасте выпускника Военной академии им. Фрунзе Ивана Никитича Кононова все же оказала влияние казнь его отца (есаул Н. Кононов в 1918 г. был повешен большевиками в станице Ново-Николаевской). В дальнейшем репрессии привели к расстрелу его трех родных братьев, многих родственников. Он был свидетелем того, как в ночь на 6 февраля 1930 г. органы ОГПУ арестовали 1717 казаков на Северном Кавказе (к 1 марта было «изъято» 26261 человек). Ему было известно и о массовых волнениях и восстаниях февраля 1930 г. в селах и станицах: Барашков-ское, Весело-Вознесенское, Константиновская, Новый Егорлык, Ново-Манычское. В ряд,и! он мог остаться безучастным к тому, что 27-й Быкадоровский полк 5-й кав-дивизии. в которой он служил, с 20 марта по 12 июня 1930 г. участвовал в подавлении антиколхозного восстания под Курском. Не случайно из командиров РККА, проходивших службу в 1929—1934 гг. на Дону, Кубани, Тереке, многие, оказавшись в немецком плену, вступали в РОА. Автор статьи 2001 г. в журнале «Станица» К. Александров называет при этом полковников А. Ф. Ванюшина, К. С. Власова, И. Д. Денисова, С. Т. Койду, майора Г. А. Пшеничного и др.

К концу 1942 г. деятели «Казацкого национально-освободительного движения» и Главного управления казачьих войск при штабе вермахта привлекли на службу более 250 тыс. донских и кубанских казаков. Возглавлявший с 1942 г. это управление генерал П. Н. Краснов надеялся с помощью оппозиционных Гитлеру военных создать независимую «Каэакию» — от Центральной Украины к реке Самаре. Против его политики привлечения казачьих частей к боям на Восточном фронте выступила группа деятелей, объединившаяся вокруг журнала «Казачий вестник» в составе Глазкова, Полякова и Безуглова. Они считали, что главной задачей казачества является восстановление былой автономии, а не гибель за интересы Германии, тем более — не участие в карательных экспедициях против югославских партизан или варшавских повстанцев.

В начале 1942 г. в Млаве была сформирована 1-я кав-дивизия (позже это 15-й кавкорпус) под командованием Г. фон Паннвица, в которой насчитывалось почти 15 тыс. казаков и 4 тыс. немцев. В «казачьем стане» бывшего секретного сотрудника 11КВД Т. И. Доманова было около 16,5 тыс. человек. К концу войны в казачьих частях служило 62 тыс. человек, из которых 60 % составили советские военнопленные. Штаб казачьих частей находился в Херсоне, затем в Николаеве, потом на Виленщине.

Историк казачества С. Дробязко полагает: в декабре 1944 г. в 100—120 км на северо-восток от г. Загреб прогремел последний бой гражданской войны, начавшейся на территории России после 1917 г. В эти дни три казачьих полка, усиленные отрядами усташей, разгромили противостоявшие им советские воинские части. При этом последние оставили на поле сражения более 200 убитых, 145 красноармейцев сдались в плен, в качестве трофеев казакам достались 29 орудий, 42 пулемета, 149 огнеметов и другое вооружение. Видимо, разведотдел советской 57-й армии не ошибался, когда оценивал состояние 1 -й казачьей дивизии: «Политико-моральное состояние частей дивизии крепкое... дивизия является вполне боеспособной и может быть использована во всех видах боя». Безусловно, только трагедией можно считан» мужество бойцов по обе линии фронта, так усердно проливавших братскую кровь...