Великая Парагвайская война
Шрифт:
На «25 Мая» в тот момент было 80 человек команды. Приблизившись вплотную, «Такуари» застопорил машины и дал ружейный залп по высыпавшим на палубу аргентинским морякам. Несколько человек упали, другие, сообразив, в чем дело, начали прыгать за борт. С «Такуари» быстро перекинули абордажные мостики, и буквально за считанные секунды корвет был захвачен.
Губернатор провинции Корьентес Мануэль Игнасио Лагранья
Парадный
Капитана Карлоса Массини, его помощника Доминго Оливьери и еще 47 не успевших спастись членов экипажа заперли в кубрике. Большинство из них ждала смерть в плену и лишь немногие дожили до освобождения. На корабле закрепили буксир, и «Такуари» с трофеем присоединился к флотилии.
Захват «Гуалегуая» прошел еще быстрее, так как это судно стояло в ремонте с разобранной машиной, а весь его экипаж, за исключением капитана Северино Рамиреса и двух матросов, был временно распущен. Трое аргентинцев успели спрыгнуть на причал и убежать, прежде чем абордажная партия «Маркиза де Олинды» высадилась на палубу. Плененный корабль взяли на буксир, а эскадра развернулась и ушла с добычей обратно в Парагвай, сделав на прощанье несколько выстрелов из пушек.
На следующий день флотилия вернулась и высадила десант в три тысячи солдат под командованием полковника Венцеслао Роблеса, который быстро и без помех занял город. Как ни странно, гарнизон этого стратегически важного населенного пункта составляла лишь неполная рота охраны в количестве 50 человек под командованием майора Дезидерио Сосы.
Узнав о десанте, губернатор провинции Мануэль Игнасио Лагранья немедленно покинул свою резиденцию и вместе с семьей бежал из Корьентеса. Его примеру последовали военные, чиновники и полицейские.
15 апреля к десантникам присоединились 800 кавалеристов, переправившихся через Парану и прибывших в город по суше. В дальнейшем парагвайцы продолжали наращивать силы, пока в районе Корьентеса не собралось примерно 25 тысяч солдат и офицеров.
Аргентинцам было нечего противопоставить этому войску. Страна оказалась совершенно не готовой к вторжению. Ее вооруженные силы состояли всего из 3000 пехотинцев, 3200 кавалеристов и 520 артиллеристов, причем почти вся эта невеликая армия находилась на юге страны, участвуя в непрерывных войнах с индейцами.
Пришлось делать ставку на добровольцев и наемников. Когда газеты Буэнос-Айреса вышли с аршинными заголовками о захвате Корьентеса, народ повалил к президентскому дворцу с требованием немедленно дать отпор агрессору. Митре выступил перед собравшимся с зажигательной речью, призвав записываться в армию и закончив свое выступление лозунгом: «Сегодня – в казарме, через неделю – в Корьентесе, через три месяца – в Асунсьоне!» Толпа ответила восторженными криками. Уже к маю в добровольческие батальоны вступило более 20 тысяч человек. Однако их, как и бразильских волонтеров, требовалось вооружить и обучить.
С оружием неожиданно помогли парагвайцы. В порт Буэнос-Айреса зашло направлявшееся в Асунсьон судно «Эсмеральда» под парагвайским флагом, груженное закупленными в Европе мушкетами. Его экипаж еще не знал о начале войны, а потому без опаски пришвартовался к причалу. Разумеется, судно и груз немедленно конфисковали, а экипаж – интернировали. Но этого было мало, а потому аргентинцы отправили в «старый свет» делегатов для закупки
Тем временем губернатор Лагранья обосновался в городке Сан-Роке, расположенном примерно в 120 километрах к югу от Корьентеса. Провозгласив его временной столицей провинции, он объявил набор добровольцев в возрасте от 17 до 50 лет. За короткое время в ополчение записалось примерно 1800 жителей города и окрестных сел, в основном – фермеров и ковбоев-гаучо. Их возглавил майор Соса, прибывший в Сан-Роке вместе с Лаграньей.
Парагвайская газетная карикатура на Тройственный альянс. Члены антипарагвайской коалиции изображены в виде антропоморфных животных: Бразилия – лев, которому художник придал портретное сходство с императором Педро, Уругвай – обезьяна, а Аргентина – осел. Главенствующее положение Бразилии в альянсе показано тем, что лев идет впереди и удерживает компаньонов своим хвостом. Справа нарисована аллегория справедливости и юстиции
Несмотря на то, что провинция Корьентес еще недавно жила обособленно и выступала против унитаристской политики Буэнос-Айреса, парагвайское вторжение заставило ее жителей почувствовать себя частью единого народа Аргентины. Ополченцам не хватало оружия и боевых навыков, зато большинство пришло с лошадьми. Они назвали себя «Авангардным кавалерийским корпусом», подразумевая, что являются передовым отрядом аргентинской армии, который первым вступит в бой с врагом.
Положение немного улучшилось, когда в город пришло еще одно ополчение, собранное генералом Никанором Касересом. В него входило примерно 1500 ветеранов гражданской войны, пятью годами ранее воевавших под руководством Касереса на стороне сепаратистов против федерального центра. В условиях внешней агрессии они решили забыть о своих разногласиях с правительством и выступить на защиту страны.
В конце апреля парагвайские войска под командованием Роблеса начали продвижение на юг вдоль реки Парана. Не встречая сопротивления, они прошли почти полторы сотни километров и заняли без боя прибрежные поселки Эмпедрадо и Бела-Виста. Только 10 мая примерно 800 бойцов «Авангардного корпуса» под командованием Фермино Альсины попытались остановить врага у городка Санта Люсия, но Роблес бросил в атаку пять тысяч солдат, которые легко прорвали оборону и разогнали ополченцев.
После этого аргентинцы перешли к партизанским действиям мелкими конными отрядами. Разумеется, такие действия не могли сдержать наступление противника. В середине мая парагвайцы заняли Санта Люсию, а затем продвинулись еще дальше и захватили поселок Гойя, расположенный почти в 250 километрах от парагвайской границы. И тут, на вершине успехов, Роблес неожиданно получил телеграмму от Лопеса с приказом остановить наступление и срочно возвращаться в Корьентес.
Дело в том, что 25 мая в бой впервые вступила регулярная аргентинская армия. К Корьентесу подошли несколько кораблей, с которых высадились 1500 солдат и офицеров под командованием генерала Венцеслао Паунеро. Они ворвались в город и после упорных уличных боев, в которых погибли 62 аргентинца, выбили оттуда парагвайский гарнизон. Парагвайцы, согласно аргентинским данным (впрочем, наверняка – завышенным), потеряли до 400 человек, а группировка Роблеса на юге провинции оказалась отрезанной.
<