Великая перезагрузка. Война за мировое господство
Шрифт:
Откровенно смешно читать, насколько Харари и его единомышленники убеждены, что технологические изменения вызовут настолько масштабные сдвиги в структуре общества. Примерно те же аргументы приводил Збигнев Бжезинский в 70-х годах прошлого века.
Послевоенный миропорядок рушится!
Скоростные шоссе соединили одно побережье Америки с другим!
Мы можем взять телефонную трубку в Нью-Йорке и тут же поговорить с собеседником из Сан-Франциско!
Появились самолеты, на которых можно всей семьей добраться до Европы за несколько часов!
Можно разогреть еду в микроволновке за пару минут!
Как ни печально, но даже эти технологические
В главе «Великое разъединение» Харари так предсказывает события XXI века:
1. Люди потеряют экономическую и военную ценность, вследствие чего человек потеряет ценность и для политической системы.
2. Система продолжит придавать ценность человечеству в целом, но не отдельным личностям.
3. Некоторые индивиды продолжат представлять ценность для системы, но они станут представителями новой элиты «улучшенных» суперлюдей, а не частью населения149.
Планам Харари не откажешь в масштабности. Вот только они больше напоминают выкрики только начинающего свою карьеру, но уже безумного диктатора. Можно лишь удивляться, что Харари сохраняет хоть какие-то человеческие отношения. Объясняет ли он своему самому близкому человеку, что у того нет свободы воли? Что его партнер думает о перспективах стать вечно юным неразмножающимся киборгом без пола и сексуальности?
Думаю, как минимум несколько неприятных разговоров это должно было породить.
Если вы когда-нибудь задумывались, что имеется в виду под термином «трансгуманизм», то вот вам ответ. Вы будете биологическим организмом с искусственными улучшениями, за которые придется заплатить всем самым человеческим, что в вас есть.
Продолжая разговор о том, как люди будут представлять все меньше ценности для «системы» в будущем, а правительства постепенно перестанут заботиться о них, Харари описывает то, что он считает последней угрозой либерализму:
Третьей угрозой либерализму будет тот факт, что некоторые люди останутся как незаменимыми, так и неразгаданными, но они будут представлять собой малочисленную и привилегированную элиту, состоящую из «улучшенных» людей. Эти суперлюди будут обладать неслыханными доселе способностями и невероятной креативностью, что позволит им принимать наиболее важные для всего мира решения. Они будут оказывать критически важные услуги системе, в то время как система не сможет ни понять этих людей, ни управлять ими. Большинство же людей не получит улучшений и вследствие этого станет низшей кастой, подчиненной как компьютерным алгоритмам, так и новым суперлюдям150.
Я честно пытаюсь не злоупотреблять сравнением глобалистов с нацистами, но это становится особенно сложно, когда глобалисты начинают использовать словосочетания типа «новые суперлюди».
Харари буквально влюблен в идею, что одни станут правителями, а другие превратятся в «низшую касту». Кажется, отсюда остался один шаг до решения, что низшая каста не заслуживает права на дальнейшее существование и ее нужно уничтожить.
Мессианское рвение Харари, похоже, не знает границ. Тем, кто смеется над идеей, что глобалисты хотят создать новую религию, стоит почитать, что глобалисты сами пишут на этот счет:
Новые религии вряд ли придут из афганских пещер или медресе Ближнего Востока. Они зародятся в научных лабораториях. Как социализм
Несмотря на все разговоры о радикальном исламе или христианском фундаментализме, с религиозной точки зрения самым интересным местом в мире стало не Исламское государство или ортодоксальные христианские общины, а Кремниевая долина. Именно там гуру хай-тека готовят для нас дивные новые религии, в которых нет места Богу, но главную роль играет технология151.
Что делать, когда все самые безумные обвинения в адрес глобалистов оказываются чрезвычайно близки к истине? Глобалисты действительно собираются свергнуть Бога с небесного трона и занять его место.
И это не художественное преувеличение, а прямая цитата. В конце «Homo Deus» Харари повторяет три главные мысли:
1. Наука приходит к всеобъемлющему понимаю, что организмы – это алгоритмы, а жизнь – процесс обработки данных.
2. Мышление отделяется от сознания.
3. Не осознающие себя, но чрезвычайно разумные алгоритмы вскоре будут лучше знать и понимать людей, чем сами люди152.
Homo Deus буквально переводится как «человек божественный», или «человек-бог». Вот что продвигают глобалисты. Если и есть за что похвалить традиционные религии, так это за то, что они заставили человека задуматься о чем-то, кроме себя самого, выйти за собственные рамки. Именно религия заставила людей кормить бедных, учить юных, освобождать рабов и обеспечивать равные возможности. В своих лучших проявлениях религия рушит стены, требуя от людей признавать в других таких же детей божьих, каждый из которых одинаково ценен для Творца.
Соглашаясь с тем, что все люди ценны, мы преодолеваем желание навредить им или избавиться от людей. Чем больше людей принимает свободу и равенство, тем ближе они к исполнению естественного божественного порядка. Если осмыслить философские основания веры в Бога, становится ясно, что глобалисты представляют силу, очевидно враждебную этим основаниям.
А кто представляет враждебную Богу силу, как не демоны во главе с дьяволом?
Заключительная книга трилогии Харари называется «21 урок для XXI века» [19] , она была опубликована в США в 2018 году, и первым ее рекомендовал к прочтению Билл Гейтс, который написал: «Я большой поклонник всего, что выходит из-под пера Харари, и, конечно же, последней книги».
19
Книга была издана в России в издательстве «Синдбад», 2019. – Прим. ред.
Возникает вопрос: если Харари сказал все, что считает важным сказать о прошлом человечества в «Sapiens», о будущем – в «Homo Deus», то о чем еще писать?
Я считаю, что «21 урок для XXI века» принципиально отличается от первых двух книг. Может быть, у автора проснулась совесть? Или он готов отринуть идеологию глобалистов? Может быть, и так.
Я не планирую подробно разбирать каждый из 21 урока, но просто выделю несколько наиболее тревожных моментов. По давней привычке Харари начинает книгу вполне рационально. Вот пример: