Великая перезагрузка. Война за мировое господство
Шрифт:
Ошеломленные посетители безмолвствуют, и только какой-то мальчик тоненьким голоском отвечает: «На Земле».
Некоторые из читателей скажут: «Какая пошлость!»
Но эта история замечательна тем, что отражает глубинную веру, которая присуща всем людям. Том Круз предстает перед нами в том виде, в котором мы бы хотели однажды предстать перед Господом.
Я буду бороться за тех, кого люблю.
Затем я буду бороться, чтобы реализовать лучшие и великие стремления.
И, наконец, я буду бороться за свое право на индивидуальность.
Глобалисты никогда не смогут создать нарратив такой убедительности, потому
Неизбежные последствия веры в собственную правоту и в обладание знанием «как лучше» в противовес вашему мнению настигают глобалистов, как только они пытаются заручиться вашей поддержкой. А все потому, что им не интересно сотрудничество с вами, на самом деле они просто хотят, чтобы вы покорились их воле.
Посмотрите, как Шваб тщательно вгоняет вас в панику, прежде чем совершить решительный бросок к власти:
Действительно общие ценности и общепринятые моральные принципы, такие как целостность, солидарность и справедливость, являются цементом, скрепляющим сообщества, они позволяют работать и процветать в атмосфере доверия. Масштабы проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня (смертельный вирус, вселяющий страх за собственную жизнь; климатический и экологический кризисы и загрязнение окружающей среды, вызывающие экзистенциальный ужас перед будущим; стремительные технологические изменения, повышающие тревогу за возможность сохранить образ жизни и средства к существованию), часто делают из нас эгоистов, а не альтруистов268.
Видите уловку и манипуляцию? Сначала обратимся к общим ценностям типа «целостности, солидарности и справедливости», а потом резко свернем к страхам: COVID, изменение климата, загрязнение окружающей среды, скорость технологических преобразований. Читатель в растерянности от такого резкого перехода: после приятных мыслей (о ценности солидарности и справедливости) его стремительно окунают в ледяной бассейн страхов. И вот в этом состоянии растерянности он слышит, что из альтруиста превратился в эгоиста.
Это практически насилие на теми, кто купил книгу, и вы можете смело обращаться в комиссию по защите читателей.
Шваб же тем временем примеряет на себя роль спасителя.
Не странно ли, что, написав целых пять книг, он так редко и мало говорит о себе? Во время предвыборной кампании политики готовы утомить до полусмерти любого слушателя, рассказывая все подробности своей жизни: как ездили на автобусе в первый класс или как обидели кого-то в старшей школе и теперь живут с вечным стыдом за потенциальную психологическую травму, которую, возможно, нанесли кому-то десятки лет назад.
Я думаю, что это сделано намеренно.
Шваб хочет остаться для всех чистым листом, так раньше кинозвезды старались скрывать подробности личной жизни, пока не пришла мода на тотальную публичность. А все потому, что он много говорит о провалах и неудачах других и хочет, чтобы из отсутствия информации о его собственных провалах и неудачах читатель сделал вывод, что их и не было, что Шваб и его давосские дружки безупречны. Он постоянно ходит в образе супермена, сверхчеловека, который не раскрывает о себе ни единой детали, которая могла бы позволить нам выстроить с ним человеческую связь:
Радикальная поляризация в наши дни приводит
И я все никак не могу смириться с тем фактом, что ни сам Шваб, ни его давосские приятели и приближенные политики не предложили поговорить с реальными людьми. Все заканчивается на общении с широкими слоями или определенными группами. Но неужели вы не узнаете намного больше, если сядете и несколько часов поговорите с отдельными людьми? Не может ли быть такого, что наши примитивные предки, не имея современных технологий, имели тем не менее исключительное преимущество перед нами? Если в племени находился несогласный, вождю нужно было пойти и разобраться с проблемой лично. В палеолите не было смартфона, с которым можно было запереться в хижине и выйти в доисторический интернет. Неразрешенный конфликт так и остался бы неразрешенным, а люди замечают такие вещи. И такой конфликт мог значительно снизить шансы племени на выживание в жестоком мире, которому нет дела до того, останется племя в живых или вымрет.
Как я уже говорил, глобалисты использовали каждый мировой кризис, от Первой мировой войны до пандемии, чтобы протолкнуть свою повестку. Вот уже больше столетия на каждый кризис у глобалистов один и тот же ответ:
Все, что ждет нас в постпандемийную эру, заставит переосмыслить роль правительства. Эта роль расширится за пределы простого исправления ошибок и предотвращения рыночных кризисов, когда возникает такая опасность. Правительства скорее будут, как предлагает экономист Арианна Маццукато, «двигаться в сторону активного создания и оформления рынков, обеспечивающих устойчивый и инклюзивный рост. Кроме того, они будут обеспечивать нацеленность бизнес-партнерств с участием правительственного финансирования не только на чистую прибыль, но и на удовлетворение общественных потребностей». Если посмотреть в будущее, большинство правительств, хотя, вероятно, и в разной степени, решат, что в интересах общества следует изменить некоторые правила игры, и будут постоянно увеличивать собственную вовлеченность и значимость.270.
Повторим, глобалисты совершенно не заинтересованы в диалоге с нами, обычными людьми. Потому что они умнее нас. Они будут решать, каковы именно лучшие интересы общества, какие правила следует переписать и как именно им нужно увеличить свою роль и вовлеченность.
Но в чем же их конечная цель? Об этом расскажет Клаус Шваб. Он-то считает, что уже победил, однако в истории еще не было периода, когда население отличалось такой высокой степенью недоверия к правительству. Мы стали свидетелями вовсе не конца истории. Она только начинается. До сих пор глобалисты действовали, оставаясь в тени, но теперь они выходят на свет. И считают, что сильны, как никогда. На самом же деле сейчас наступает период их максимальной уязвимости: