"Великая река". Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
Оласса, ведьма связи, часто приходила к котлам ополчения за миской горячей мавы. Фрисс хотел бы поговорить с ней, но не получалось – устанавливая связь со всеми отрядами и командирами, Оласса столько наговаривала за день, что к вечеру переходила на язык жестов. Заменить её на посту было некому – у каждой пещеры была одна ведьма связи, и найти ещё одну даже Канфен не мог. «Редкий дар,» - качал головой он.
Потом прилетел Халан, долго смотрел на Фрисса, на стальную рыбу, затащил его в шатёр, посадил перед собой и велел рассказывать, ничего не упуская. Речник рассказывал до вечера, а потом до обеда, выдохся и понял, как чувствует себя Оласса после дня переговоров,
– Один ты, Фриссгейн, этим летом сделал что-то путное. А мы убили год на мышиную возню…
– Вы защищали Реку от Инальтеков! – возмутился Речник. – А я даже в бою не был…
– Немного потерял, - отмахнулся Халан. – Чего бы я ни отдал, чтобы увидеть запуск альнкита… или станцию, плывущую под землёй… Эх! Мощную штуку подарил тебе этот сармат. Очень мощную. За тлакантские деньги спасибо, за карту – тем более, и Гедимину передай благодарность. А теперь дай подумать… Тепловое кольцо для печи у меня где-то валялось, я его тебе подарю… и не спорь! Самогрейки поищу через своих людей, дешевле выйдет. О станции Королю не говори, я его сам обрадую.
Фрисс был в недоумении – драгоценная карта стоила кольца, но сделал-то её Гедимин, а Гедимину кольцо не подаришь… зачем оно ему? И он ничего не возьмёт… А почему не возьмёт? Ему куана понравилась, надо купить и отвезти хотя бы маленький бочонок. Вот только закончится эта, как сказал Халан, «мышиная возня»…
Да, все эти передвижения и перелёты напоминали бы затянувшуюся игру – если бы каждый день не приносили новых раненых, и каждый день не загорались погребальные костры в долине Клуя. Энергинский сквозняк выносил их дым к поверхности, и весь лагерь начинал пахнуть горелой плотью и зловонным Шигнавом. Пепел летел по туннелям, как при извержении вулкана.
Иногда Фрисс выбирался в Клую, смотрел издали на костры, неслышно просил у богов перестать терзать Реку и её воинов. Близко к кострам подходили только люди Ондиса – и целительство, и погребальные обряды поручались им. Там же горели костры Инальтеков – за ними присматривали демоны из Тёмной Стаи, сообщества, которое хоронило мертвецов, взывало к богам и обменивало пленников… Там, где горели эти костры, нельзя было не только сражаться, но и ходить с оружием, поэтому Фрисс смотрел издалека. Однажды он видел поблизости кимею-наблюдателя в пёстрой одежде. Она скрывалась в тени скалы, ничего не записывала и выглядела очень печальной. Когда Речник подошёл, чтобы спросить, что случилось, кимея растаяла в тенях – только пёстрые блики остались на камне.
А потом правитель Марвен с отборным отрядом миновал патрули Инальтеков, спустился в долину Иллорна – и на следующее утро вернулся с половиной отряда и трофеем – головой Ирдина, предводителя клана Идэвага. Как ему удалось втянуть Ирдина в бой и тем более – победить, Речники могли только догадываться. Множество легенд потом ходило по Реке, а пока был большой праздник у племени Хьякта и у Речников с берегов Дистана. Астирис очень просил отдать ему голову Инальтека, чтобы повесить её у палатки, но Марвен насадил её на высокий шест у своего шатра – в конце концов, это был его трофей. Речник Фрисс порадовался бы тоже – Ирдин самолично убил многих воинов Реки, многих союзников, его клан отличался свирепостью, жестокостью и страстью к разрушению, и жители многих участков пострадали от него, так что смерть он заслужил… но уже ясно было из поведения Инальтеков в этом году, что гибель Ирдина только раззадорит их.
Следующий день был наполнен свистом стрел, рёвом огненных шаров, холодным дыханием смерти и звоном мечей. Марвен вовремя привёл свой отряд в Эул – сюда пришёлся основной удар, и пока маги во главе с Канфеном сплетали и штопали магические щиты, Речники и келнениси вместе сдерживали Инальтеков, не пропуская их ни за Клыки, ни за скалы Риетона – ни на шаг дальше незримой границы между Риетоном и Клыками. Фриссгейн видел, как двое драконов рухнули на поле боя, изрешеченные стрелами Идэвага, как стрелы пробивали магический щит и делали дыры в ткани шатров и навесов, и как огненный шар взорвался там, где только что стояли ополченцы и отвязывали товегов от скалы. Отвязать успели вовремя, и очень вовремя оттуда исчезли…
Увидеть, как Инальтеки расправляются с Двухвосткой, повалив её на спину, Фрисс уже не смог – он преградил путь демону из клана Идэвага, а это был противник посерьёзнее, чем двое вороватых Хеккула. И всё-таки Идэвага были медленнее Фойстов и совершенно зря не носили брони… Несколько ударов спустя Фрисс ощупывал плечо, принявшее на себя скользящий удар молота, а Инальтек лежал без движения, нанизанный на два клинка. Плечо было цело, клинки выдержали, Двухвостке уже было не помочь, а стрелы на лагерь падать перестали - маги удачно перенаправили поток огня обратно в тех, кто его выпустил, и заодно прошлись по лучникам.
Обедать в этот день не пришлось никому – Илларгон приказал теснить Речников, пока не наступит вечер, сменять отряд за отрядом, но не отступать. Астанен не просто так назывался Королём – он применил высокую магию правителей, и Речники стали такими же неутомимыми и не чувствующими ни голода, ни жажды, как Инальтеки. У них не было отрядов, которые можно было бы заменять – их было в семь раз меньше, чем воинов Илларгона, и только узкие туннели Энергина ещё мешали Инальтекам смести их в воду…
«Вот я и на поле боя. Чего рвался, спрашивается?» - мрачно думал Фрисс, оглядываясь в поисках врагов, проникших за скалы. Ополчение уже отступило далеко вверх по туннелю – туда их Фрисс и прогнал, когда начали свистеть стрелы, и это спасло их. За Клыками остались двое воинов – сам Речник и Астирис. Некромант накрыл магическим щитом свою палатку со всеми ранеными и время от времени запускал за скалы что-нибудь вредоносное. Заметив Фрисса, он жестом позвал его к себе. Речник покачал головой – ещё один Идэвага пробирался вдоль скалы, сверкая глазами по сторонам. Фрисс бросил молнию и бросился к оглушённому врагу, не дожидаясь, пока он опомнится. Такая слабая магия Инальтеков только злит…
– И правда что, Фриссгейн, чего ты сюда рвался?! – покачал головой Халан, найдя Речника в палатке Жреца Смерти. Нет, он не был серьёзно ранен – напротив, помогал Некроманту-целителю делить зелья между покалеченными, заколдованными, обезумевшими и просто перепуганными до полусмерти. Сам Астирис давно не справлялся, десятеро келнениси и столько же Речников пришли ему на помощь. За весь год это была самая кровавая битва – многие Речники не вернулись из неё, но и тела Инальтеков образовали вал между скалами Риетона и Клыками. После изматывающей битвы некому было сжигать их, и на запах крови из тёмных щелей выбрались Войксы – высокие, сутулые, смертельно ядовитые демоны-падальщики. Их вой и хруст костей не дал бы уснуть никому в лагере… но после такого сражения никто и не слышал этого воя, все, и даже Инальтеки в глубоких пещерах, спали мертвецким сном.