"Великая река". Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
Казначей Мирни Форра на мечи посмотрел, но остался спокоен – такие вещи не интересовали его.
– Что у вас там постоянно происходит? Ничего уже не понимаю, - пожаловался он, отсчитав Речнику двадцать кун – жалование за месяц.
Фрисс не встретился с Силитнэном – маг уже улетел на Острова - но зато зашёл в Архивы и под присмотром Алатикса внёс в древнюю историю запись о станции «Идис» и её командире Исгельте Марци, великом изобретателе и строителе подземных путей. Алатикс несколько раз спросил, правду ли рассказывает Фрисс, но разрешил оставить эти строки в летописи.
У Алатикса была своя странная
В столовой Фрисс встретил одного из правителей, Халана, и с радостью сел с ним за один стол. Халан тоже рад был встрече.
– Только что вернулся с «Флана», - сказал он, весело глядя на Речника. – Видел нашу новую станцию. Ты прав, берег она украшает. Не знаю, что говорил Гвеннон обо мне Гедимину, но Древнего Сармата он ругал при мне на все корки. Не только из-за спора вокруг подвалов и опор. Уже десять сарматов с «Флана» ушли к Гедимину и возвращаться отказались. Одного из них я видел краем глаза – он был в скафандре «Флана», только название закрасил и сверху написал «Идис». Ну и Гедимина видел… они вдвоём что-то обсуждали с Крысой Моджиса. Любопытное зрелище – сарматы, беседующие с крысой…
Халан возвращался на Дзельту, семья заждалась его, а Фрисса ждали на Островах Кануу – и новички, и старожилы. И ему пришлось-таки говорить речи, представляя всем Речникам своих подопечных – Нийокеса, Тарвиса и Укану. Они получили пропуска и теперь могли не ждать Фрисса, если им захочется побывать на Островах Кануу и заглянуть во Врата Зеркал. А Фриссу вручили зелёную ленту и перо сокола – знак отличия, который он теперь будет носить на Островах, чтобы все знали, какой он славный Речник. Такие значки раздавал – придумывая на ходу – местный предводитель и хозяин Островов, Речник Митиен, когда-то переселившийся сюда из страны Куо. Он же заколдовал корабль Фрисса, придав силы его плавникам, когда Речник собрался улетать.
Это было очень кстати – со Склада Фриссгейн забрал столько всякой всячины, что хиндикса еле могла приподняться над водой и каждым судорожным взмахом плавников выражала своё возмущение. Взлетать она отказалась, и пришлось плыть вверх по Канумяэ, против течения, медленно, зато в безопасности. Далеко плыть – на самый север, к белым скалам и роднику, с которого начинается Канумяэ…
Фрисс десять лет не был тут – и теперь с восторгом глядел на высокие скалы и сбегающий с них водопад. За эти годы обрыв не стал ниже, родники не иссякли, и Речник надеялся, что не изменилось и всё остальное.
– Речник! Откуда ты? – удивился незнакомый житель, который помог Фриссу пришвартовать хиндиксу.
– Живу я тут. Из рода Кегиных, если нас тут ещё помнят, - ответил Фрисс. – А ты чей, и давно ли здесь?
– Кегин?! Пещера уж сколько лет заброшенная, думали, никого из вас не осталось, - покачал головой житель. – Я из рода Сия, восемь лет тут живём. Зовут Менно.
–
– А вот смотри… - Менно слегка помрачнел. – Мы не трогали ничего. Но по весне там началось шебуршение, и мы решили заглянуть. Еле унесли ноги. Там какая-то тварь, в темноте, по ночам таскает рыбу из сетей, к себе никого не подпускает. Ну, у тебя-то королевское оружие, от тебя она не спасётся! Ты, наверное, славный воин?
– Славный ли, нет ли – но пойду и узнаю, кто там завёлся. Моя хиндикса здесь постоит, ладно?
По входу в пещеру Кегиных любой понял бы, что никто там не живёт уже много лет. Травяной и лиственный мусор накрыли порог, обветшала занавесь из коры, заменявшая дверь. И всё-таки кто-то углубил удобную нишу в стене, где можно было посидеть в жаркий день, наслаждаясь прохладой, и свежая вода была на каменном алтарике Реки-Праматери.
У входа в пещеру Фрисс остановился и прислушался. В пещере что-то было. Тихое, малоподвижное, но, несомненно, живое и чуждое. А потому он вынул один клинок из ножен, прежде чем откинуть занавесь, и не стал закрывать её за собой. В пещере были цериты-светильники, но перед отлётом Речник надёжно укутал их, чтобы никакая живность не прилетела на свет.
Во мраке пещеры клинок начал светиться, неярко, но отчётливо, тёплым жёлтым светом. Фрисс удивился и обрадовался. Мимо боковых пещерок он прошёл к главной комнате – и услышал тихий шорох, совсем безобидный. Выхватив второй клинок, Речник отступил к стене – и вовремя, огромная бесформенная тень уже летела к нему. В свете мечей блеснули тонкие острые когти, Фрисс рассёк воздух между тенью и своим лицом – и противник пронзительно вскрикнул. Что-то заставило Речника второй удар нанести плашмя, отбросить, а не рассечь. Тень попятилась.
Фрисс наугад провёл мечом вдоль стены – и не ошибся, цериты были именно там, удар сбил с них колпаки и обмотки, и белый свет залил пещеру. Кристаллы сюда привёз ещё Гевелс Кегин, а он в камнях разбирался и никчёмные покупать не стал бы. Даже через десять лет они сияли ярко и ровно.
От света и сияющих мечей в углу спряталось чёрное мохнатое существо, завернувшееся в огромные перепончатые крылья. Из-под когтистой ладони едва мерцали выпуклые золотистые глаза.
– Квэнгин? Южный демон, повелитель летучих мышей? Какая сила выгнала тебя из моховых лесов и привела в мою пещеру?! – Фрисс в удивлении потянул существо за крыло. Квэнгин ничего не ответил, только спрятался под крылом. Для своего рода он был мелким, на две головы ниже Речника, и сейчас всем видом показывал, что он самое безобидное существо. Речник посмотрел на него озадаченно.
– Не бойся меня. Если ты не нападёшь снова, я тебе вреда не причиню, - сказал он успокаивающим тоном. Квэнгин выглянул из-под крыла и вдоль стены отполз в самое тёмное место. Первый удар Речника повредил ему руку, сейчас крылатый пришелец зализывал рану и тихо скулил.
Фрисс оставил его в покое и пошёл дальше. Почему-то он был уверен, что Квэнгин не нападёт.
В других комнатах никто не жил, все вещи стояли там, где Фрисс оставил их, и ни одна летучая мышь не завелась и не нагадила тут. Может, Квэнгин отгонял их от своего логова? У себя в джунглях эти демоны селятся в пещерах и развалинах, и там, где они живут, летучие мыши не заводятся…