Великая шаисса
Шрифт:
Брат не закончил фразу, но я прекрасно поняла, что именно он хотел бы сказать. И была полностью с ним согласна: доверять невестке распоряжаться финансами нельзя. Заодно обозначилась еще одна причина, по которой Селим желал бы моей свадьбы с Баязетом: если я останусь жить во дворце, то решать эту проблему ему не придется, управление гаремом я возьму на себя.
— Хочешь, чтобы я пока, — я сделала ударение на этом слове, — занялась делами гарема?
— Да, я был бы тебе благодарен, сестренка.
— Хорошо, тогда распорядись, чтобы Айше вызвали ко мне в кабинет. Я буду ждать ее там.
Селим
— Мама, папа, — прошептала я, — я запуталась. Что же мне делать?
Но родители только лишь безмолвно взирали на меня. Свою ношу мне предстояло нести самостоятельно и самой разбираться с возникающими у меня проблемами. Сев за стол, я устало потерла виски. Менее всего я желала сейчас вникать в финансовые дела гарема, но деваться было некуда. Айше я доверяла, но отсутствие должного контроля никогда еще никому не шло во благо. В том же, что на Салмею особо полагаться в данном случае не стоит, я даже не сомневалась. Выросшая в небогатой семье девочка с чудесным голосом обучалась молитвам и пению, но никак не управлению делами.
Когда Найме доложила о приходе Айше, я уже смогла взять себя в руки. Пожилая распорядительница медленно вошла в кабинет, за ней следовали служанки с приходно-расходными книгами в руках. Низко поклонившись, они положили свою ношу на стол и безмолвно удалились. Айше тоже склонилась в поклоне, а потом замерла, ожидая, когда я к ней обращусь.
— Рада видеть тебя, Айше, — тепло улыбнулась ей я. — Располагайся и рассказывай, что важного произошло в мое отсутствие.
— Да пожалуй, что важного и ничего, великая шаисса, — ответила Айше, устраиваясь поудобнее в кресле. — Жизнь в гареме идет своим чередом.
Про себя я отметила, что распорядительница ни словом не обмолвилась о желании Лайлы занять мои покои. Вряд ли она была на стороне невестки, если судить по тому, что рассказала мне Найме. Не желает прослыть наушницей и сплетницей? Скорее всего.
— Велеть подать тебе кофе, Айше? Или мятный чай?
— Благодарю, шаисса, лучше чай.
Я позвала Ранию, распорядилась принести чай и углубилась в разбор документов.
Прервалась я только один раз — на обед, который Рания и Фатима принесли прямо в кабинет и который я разделила с Айше. К вечеру я чувствовала только усталость и все усиливающуюся головную боль. Но следовало признать, что распорядительница дело свое знала (еще бы, с таким-то опытом) и вопросов к ней
— Смотрю, расходы Лайлы за последние полгода несколько выросли? — все же поинтересовалась я.
— И все же шани получает далеко не все, о чем просит, — усмехнулась Айше.
— Например, вселиться в мои покои ей не удалось.
Женщина бросила на меня быстрый взгляд и понимающе кивнула.
— И не только. После отказа она затеяла ремонт в собственных. Так вот, ни тканую золотом парчу для обивки стен, ни бирюзу для отделки купальни я так и не закупила.
— Ты правильно поступила, Айше. Благодарю тебя, можешь идти. Рания и Фатима отнесут книги, куда ты им скажешь.
Распорядительница поднялась со своего места и с достоинством поклонилась.
— Я рада, что вы вернулись во дворец, шаисса.
Я позвала служанок, велела им помочь Айше, а после — принести мне ужин. Поужинав, направилась в купальню. В теплой воде тело расслабилось, а головная боль отступила. И, что скрывать, мысль о предстоящей встрече с Эдвином заставляла сердце биться чаще и приятно волновала. Платье я выбрала тщательно, заботясь, чтобы оно подчеркивало мои достоинства, но не производило эффекта, что я наряжалась с целью произвести впечатление. Мои волосы Фатима заплела в косу и перевила одной-единственной жемчужной нитью, в уши я вдела серьги с крупными жемчужинами — и более никаких украшений, вид у меня был достаточно скромный. Я нанесла капельку любимых духов на запястья и вышла в сад. Верная Фатима, скорее всего, что-то заподозрила, особенно после утренних рассказов повара, но вопросы задавать не осмелилась.
Эдвин уже поджидал меня у пруда.
— Вы выглядите усталой, шаисса, — заметил он. — День выдался нелегкий?
— Пришлось заниматься делами гарема, — ответила я. — Полагаю, в вашей стране хозяйственные дела тоже лежат на женских плечах.
— Думаю, так везде, — улыбнулся принц. — У нас говорят, что женщина хранит семейный очаг.
— Расскажите мне о своей семье, принц. У вас близкие отношения с братом?
— Очень. Эдгар старше меня на четыре года, но мы были дружны с раннего детства. Он многому меня научил.
— А его королева? Какая она?
— Изольда — прекрасная женщина, — лицо Эдвина осветилось улыбкой, а мое сердце болезненно сжалось. — Мудрая, добрая, решительная и очень красивая.
— Даже красивее Лайлы? Или Зульфии? — я очень хотела спросить о себе, но не решилась.
— Знаете, шаисса, женщин Империи трудно сравнивать с северянками — слишком уж они разные. Наши женщины высокие, стройные, с царственной осанкой, не привыкшие ни перед кем склонять головы. У Изольды косы цвета пшеницы, белая кожа и зеленые глаза.
— Должно быть, это очень красиво, — вздохнула я.
— Для Эдгара не существует женщины прекраснее. Для меня же… — и принц внезапно оборвал фразу.
— Вы знаете более красивую? — догадалась я.
— Знаю, — помолчав некоторое время, согласился он.
Ну вот, сам признался. И на что только я рассчитывала? Стало больно и обидно, так обидно, что горло перехватило, а к глазам подступили злые слезы.
— Какая-нибудь прелестная северная юная леди, помолвку с которой вы планируете заключить по возвращению? — спросила я, когда мне удалось взять себя в руки.