Великая смута
Шрифт:
Шайка урки Масика. Орудовавшая в Кировограде в конце сороковых годов, ту же операцию выполняла не просто мастерски, но и артистически. Непременным элементом ограбления был эпизод «со шкетом». В подходящий момент перед пешеходом будто из-под земли возникал мальчуган лет 7–8, так называемый «шкет». Озорник мог вас нарочно толкнуть, обрызгать грязью. И тут же истерично завизжать: «Чего, гад, лезешь!» При этом толкнуть и обматерить. Ежели «задетый» гражданин попытается воздействовать на сорванца средствами народной педагогики — уши надрать или же дать шлепка, на шум из тени выходили громилы. И опять игра: «Зачем малого обижаешь?» И требовали от «обидчика» компенсацию: часы, бумажник, а то и пальто, шапку. Если сопротивлялись, отымали силой и добавляли пинка в зад.
Роль шкета в кавказской трагедии играет Чечня. За ее спиной стоят громилы-профессионалы.
Когда
Но как только Москва шуганула обнаглевших террористов, Запад засуетился, «однозначно» встав на сторону обиженного «шкета». И тут же против России образовался единый фронт. В его цепи оказались и наши доморощенные демократы, в образе клакеров.
Театральная публика знает: наемные крикуны за гонорар способны создать мнимый успех произведению пошлому, бездарному; но могут запросто освистать шедевр. Классический пример: провал знаменитой пьесы А. П. Чехова «Иванов» на сцене Александрийского театра в 1889 году. Горечь поражения Антон Павлович пронес через всю оставшуюся жизнь.
Куда больше зла несут в жизнь клакеры из политики. В чеченском театре военных действий им была отведена специфическая роль. По едва заметному мановению руки закулисного режиссера-продюсера, аки бесы выскочили они из темных углов на просцениум. Завопили истерично, на разные голоса: «Русские забижают маленький народ. Как при Сталине попирают его гражданские права. Выручай из беды, благородная Европа, маленькую гибнущую Ичкерию!»
Хитрющая словесная похлебка — была она рассчитана на доверчивых простачков. На войне ведь не только бомбят, стреляют, убивают. В тылу противника активизируется враждебная агентура, тайные резиденты и завербованные «шкеты». Они будоражат население, дезориентируют колеблющихся. Сбивают с панталыку далеких от политики обывателей. Тут своя система, свои приемчики оболванивая. Контуры ее четко обозначены в известной директиве главы американской разведки в Европе, директора ЦРУ Алена Даллеса. Она у меня под рукой. Цитирую.
«Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, — все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит в действительности».
До такого цинизма не опускались (или не подымались?) даже мэтры злодейства, описанные Мольером, Шекспиром. Всякий раз содрогаешься, видя их на экране, на сцене. А в жизни? В жизни, на языке электриков, произошел «сдвиг по фазе». Человеческие пороки хитро смазаны и завуалированы, они как бы понизились параллельно с курсом советского рубля в десятки тысяч раз. Потому и пришлось пересмотреть многие статьи Уголовного кодекса в сторону послабления. В результате девальвации правовых (и моральных) норм вольготно живется теперь шпионам, изменникам Родины, торгующим военными тайнами, госсекретами. Такого рода деятельность предательством уже и не называют. Спокойно разгуливают раскольники, лазутчики. Они обрядились даже в белые мантии, называют себя правозащитниками. Имена их всюду на слуху. Их загримированные лица бесконечно мелькают на телеэкранах. Их фото, помещенные в многоколонники статей, интервью, кочуют из номера в номер официальной и коммерческой прессы. Так создается видимость, будто клакеров легион. На самом деле их компашку можно по пальцам перечесть. В основном это фигуранты политического кордебалета, выкормыши на ненависти к социализму и получавшие дополнительный паек в виде заморской «зелени».
Долго скрывались они под разными личинами, притворялись, лицедействовали. Но вот пришло желанное времечко, и маски сброшены. Сразу стало видно кто есть кто. Ба, знакомые до боли лица: Ковалев, Бонар, Гайдар, Новодворская, Боровой, Гусинский, Хакамада,
Известно, курице просо снится. А буржуям — золото в слитках. Да еще коробки из-под ксероксов, набитые твердой валютой. Вообще, политический бизнес нынче самый доходный. Только не зевай! Во время чеченских войн на мировом политическом «рынке» высоко котировались услуги по части защиты террористов от нападок федеральной власти. Подоплека такова: ни при каких обстоятельствах не допустить их полного разгрома и увести от ответственности.
Благородное из благородных дел — заступничество за слабого, убогого, и напрасно обиженного, гонимого — переродилось в наши дни, стало объектом презренной торговли. Ни для кого не секрет: за правозащитным движением стоят бессчетные деньги отнюдь не российского происхождения.
Под патронажем ЦРУ и НАТО на нашей территории свили себе гнезда замаскированные фонды. Под маркой благотворительности они культивируют и подпитывают «зеленью» падкую на оную интеллектуалов определенного толка: раздаривают налево и направо всевозможную оргтехнику, оплачивают загранкомандировки в Европу и за океан. Официально — для чтения лекций, на деле же — для инструктажа и корректировки планов общей работы.
Самый легальный и общепризнанный в мире и у нас, естественно, — это фонд Сороса. Современный спрут. Ядовитые его щупальца с присосками расползлись по белу свету. Промышляют главным образом в вузовской среде, среди сотрудников НИИ и академических институтов. Их задача — вылавливать податливую профессуру, политически инертных молодых людей. Соблазняют грантами (денежными приплатами) и посулом переезда на работу в США. Многие «романтики» из России, число их, говорят, уже перевалило за полтора миллиона душ, трудятся во благо мировой цивилизации. А ежели отбросить словесную шелуху, служат дяде Сэму. Коллеги-единомышленники в ожидании вызова томятся пока дома. От нечего делать записались в кружки правозащитников. Потому имеют возможность пить не только «Клинское», а и «Баварское». Хор-р-рошо! Пойло приятно пощипывает нёбо и душу греет.
Соблазны портят нравы и сбивают молодежь с толку. В результате общество расслаивается, разлагается. Мастер политических ток-шоу Владимир Познер в одном из своих ревю, млея от удовольствия, молвил подобострастно:
— Пора нам уже признать, что в России есть часть населения, которое по праву считает себя частью западной цивилизации.
Процесс, действительно, идет. Да и как ему не идти, если в открытую рану злоумышленники внесли смертельную дозу отравы.
По соседству, в братской Белоруссии разогнали «сорокскую малину». Содержателям ее отказано в дипломатическом статусе. Президент Александр Лукашенко, который за словом в карман не лезет, назвал ее служителей двурушниками и смутьянами. Европа, понятно, вне себя. Негодует. Европейский Союз считает, что в Белоруссии пахнет тоталитаризмом, чуть ли не фашизмом. Свобода вне закона. Свободные права граждан сплошь нарушаются. И вообще Гимн не тот. Флаг не тот. Президент полный диктатор.
Какой же надо иметь запас здравого смысла (здравомыслия), чтобы не поддаться психическим атакам воинствующих смутьянов и подстрекателей. У меня недавно был случай убедиться в том, что белорусов голыми руками не взять. У этого народа крепок иммунитет верности славянскому дружеству.
Однажды, пересекая площадь возле Киевского вокзала, я оказался в толпе митингующих. Микрофон стоял прямо на асфальте, все, кто хотел, мог высказаться. Воспользовавшись паузой, слово взял гость из Белоруссии, металлург Жлобинского металлургического завода. Назвав свое полное имя-отчество, выдал корявую речь в защиту строя и порядков на своей родине. Смысл сказанного сводился к тому, что живем мы, дескать, не богато, но и не бедно. Не как другие браты. А душа болит. Болит за нашего батьку. А дальше цитирую дословно: «Они же, — выразительный жест ладонью за плечо, — делают из Лукашенки Милошевича». Повернулся и отошел от микрофона.