Великая смута
Шрифт:
Во всем, что происходило вокруг, чувствовалось колдовское, анафемское. Доведенный до отчаянья народ хватал и жевал что ни поподя.
Со школьных лет любил я читать тексты на книжной странице, так называемые сноски, напечатанные мелким шрифтом. И находил в тех строках чуть ли не самое важное.
Привычка не выветрилась. Однажды, вооружившись лупой, вот что прочел на отливавшем золотом лейбле: «Only for outside». В переводе с английского: «Не для внутреннего рынка». Другое примечание настораживало еще более: «For export use!» («Только для экспорта!»). Значит, товар на месте его производства реализации не подлежит. В России — пожалуйста! В крайнем случае, на африканском континенте. [12]
12
Журнал
Наши туристы, командировочные, бывая за рубежом, заметили: тамошние продукты и на вид, и на вкус приятнее тех, что мы покупаем в наших «шопах». Разница не только вкусовая. Исследованиями лаборатории микроструктуры и химии НИИ мясной промышленности выявлено следующее. Во многих колбасных и ветчинных изделиях импортного производства содержание крахмала, сои, а также присутствие иных «инородных компонентов» значительно превышает общепринятые стандарты. В частности, крахмал добавляется в продукты, традиционно считавшиеся «чистыми деликатесами». Одно время у нас в продаже была датская колбаса под названием «Мясник в красном кафтане». И вот, пожалуйства, информация для размышления: мяса в данном продукте было всего 3 %. В бельгийской ветчине «Деко» вместо объявленной на этикетке восьмидесяти процентов чистого мяса под оболочкой оного оказалось только пятьдесят, а в других партиях всего тридцать [13] Мораль достаточно проста: русские все сожрут.
13
По материалам журнала «Спрос», № 3, 1994 г.
Сам собой напрашивается вывод: вся эта «химия» — суррогаты, фальсификация, подделки — имеет, бесспорно, определенную направленность: служат отнюдь не укреплению здоровья народа, против которого «цивилизованный мир» ведет тысячелетнюю войну. По простоте душевной Тетчер в начале своего правления на посту премьер-министра (1978 год) озвучила тезис, перенесенный вскоре в стратегическую программу «Комитета 300». Вот она, эта заявочка: «На территории СССР вполне достаточно оставить не более 15 миллионов душ». Спрашивается, куда же остальным деваться? В ту пору на территории Советского Союза проживало без малого триста миллионов граждан. Согласно статистике, вырванная из большевистских лап Россия неуклонно движется к намеченному рубежу. В мирное время страна ежегодно теряет как минимум два миллиона соотечественников. Зато суррогатной колбасы вокруг навалом!
Будучи мальцом, любил я вертеться среди взрослых. Бывало, сижу в уголке, навострив уши. Ежели что-то недопонимал, сразу или потом уточнял. Непререкаемым авторитетом был для меня дядя Спиридон, электрик радиоузла. В гражданскую войну он воевал в дивизии Буденного, был политбойцом, то есть агитатором.
Долго пытался я постичь смысл слова «политика». Отцов ответ не удовлетворил, пошел к своему «энциклопедисту». Наш уличный дока глянул на меня искоса, по-птичьи. Хмыкнул и произнес:
— Политика, дружок, это когда взрослые дяди и тети хитрят. Например, черное называют белым и наоборот. Проще говоря, людям мозги засерают.
За всю достаточно долгую уже жизнь много чего я повидал. Но не встречал столько лжи, обмана, плутовства, мошенничества во всех ипостасях, как за последние годы. Откуда взялась эта напасть? По сему поводу в словаре Даля сказано: «Кто крадет, тот и лжет». Такого размаха воровства, разбоя не ведал мир. Мягко говоря, присвоенная олигархами-живоглотами общенародная собственность оценивается в полтора-два триллиона долларов. Сюда надо приплюсовать по меньшей мере 400 миллиардов, изъятых с банковских счетов трудящихся, пенсионеров, сирот, инвалидов. Еще была одна великая воровская акция правительства
В какой-то момент премьер Черномырдин вылез с «конструктивной» идеей: позаимствовать энную сумму у пенсионеров для стабилизации промышленного комплекса, среднего бизнеса и поддержать сельское хозяйство. В экономику был вброшен преогромный куш, превышающий годовой госбюджет. Устно и печатно было сказано: о каждой потраченной бедняцкой копейке будет дан полный и подробный отчет.
Денежки словно в омут канули, по поверхности затона кругами пошла легкая зыбь.
Об этой преступной акции власть вспоминать не любит, разговоры на корню пресекаются, хотя с тех пор дважды сменилось руководство Пенсионного фонда. Как-то на пресс-конференции нынешнего председателя ПФ Батанова, спросили: «Какова судьба старого государственного долга?» Геннадий Николаевич сделал круглыми глаза и, растопырив пятерню, изрек: первый раз о тех деньгах слышит.
В финансовом мире произошел поразительный случай. Взаимодавец не только простил, но и забыл зажуленные миллиарды. Кто-то подумает: «О, святая простота». Впрочем, латинскому изречению есть более выразительный русский аналог: «Рука руку моет».
Народ же наш в массе своей памятлив: себе на уме! Да и вряд ли в какой-либо стране сыщется гомо сапиенс, который играючи бросит в прорву свои честные, политые потом и кровью свои жалкие грошенята, ежели только это не полный дурак, не блаженный схимник.
ВА-БАНК
Откроюсь: при социализме жил я не богато и не бедно. За рублем не гонялся. Капитала не скопил. Не возвел палат каменных. Основное богатство — книги. Они занимают половину пространства малометражной квартирки.
Однако кое-какие накопления имел. На 31 декабря девяносто первого года собралась в Сбербанке весомая по тому времени сумма: 3125 рублей с копейками. Этих «бабок» пенсионеру хватило бы на пяток лет безбедного существования.
Обстоятельства вдруг круто переменились: запахло капитализмом. В роковую новогоднюю ночь новоявленный премьер Егор Гайдар совершил умопомрачительный трюк. Обычно иллюзионисты на глазах почтенной публики превращают нечто малозначительное во что-то существенное. Например, простую воду в вино, речную гальку в драгоценный жемчуг, туалетную бумагу — в доллары. Лучезарный Гайдар превзошел всех и вся. Трудовые накопления честного люда (несколько годовых госбюджетов) обратил в мусор.
После взмаха государственным жезлом моя денежная наличность в один миг сжалась до трех рублей 12 копеек. Это было похоже на то, как если бы у запоздалого прохожего в темном закоулке громила конфисковал бумажник и вывернул бы карманы. Тут же разбой был средь бела дня, на виду у всех, в присутствии прокуроров и милиционеров. Пострадало свыше ста миллионов граждан на одной только российской стороне. И еще как бы не столько же или даже больше за ее пределами.
Вот цирк, так цирк!
Очухавшись от шока, смельчаки ринулись в Сбербанки. Я тоже сунулся в заветное окошко. Стал горячиться. На шум явилась заведующая. Отвела меня в сторонку, доверительно сказала:
— Не обессудьте. Мы ведь действуем в полном соответствии с постановлением правительства.
При этом назвала какой-то номер. Да я запамятовал.
Два года не подпускали меня к арестованному вкладу. Говорили: за-мо-ро-жено! Когда же допустили, счет мой опять трансформировался. Теперь на мой вклад можно было свободно — без всякой очереди! — купить полтора кило вареной колбасы. Да-да, той самой легендарной «отдельной», стоившей при социализме 2 р. 30 коп. за кило. Теперь это кажется сказочным. Но ведь было-было! Не хочется, право, старое ворошить, поневоле вспоминается.