Великая судьба

Удвал Сономын

— Но ведь и солдаты без полководца будут словно без головы.

— Из простого народа, из крестьян например, выходит немало талантливых полководцев. Вот и я — сын бедняка, а стал командиром.

Дорж, который долгое время молча слушал беседу, под конец не вытерпел.

— Да наш полководец — тоже сын бедного скотовода. Он воинской доблестью своей заслужил все чины и титулы, — сказал он, повернувшись к переводчику. Максаржав не стал его останавливать.

— Наши солдаты очень хотят увидеть прославленного халхаского полководца.

А мы покажем вам наше оружие. Я думаю, настало наконец прекрасное время, когда русские и монголы начнут жить в дружбе.

— Я хотел бы побольше узнать о событиях в вашей стране. Мне кажется, это хорошо, что бедным дали землю. И все же в голове не укладывается, что может быть государство без царя.

Русский командир, ничего не ответив, закурил. В это время солдат внес большое блюдо, на котором лежало вареное мясо, разрубленное на куски, и овощи. «Как ни устали они после сражения, а мясо все-таки сварили. Видимо, хотят показать, что у них добрые намерения», — подумал Максаржав и, взяв висевший у пояса нож, отрезал себе небольшой кусок мяса. Налив в рюмку водки, русский командир обратился к гостям:

— За ваше здоровье, полководец! За ваши успехи! За мир и дружбу между нашими народами! — Он поднял рюмку и выпил стоя. Максаржав тоже выпил стоя и поставил рюмку на стол.

— Кто же тот человек, что взял власть вместо царя? Я забыл его имя.

— Не вместо царя. Это избранный волей народа руководитель нашей партии Владимир Ильич Ленин.

— Да, Ленин. Очень ученый человек, говорят, и много языков знает.

— От кого же вы это слышали?

Максаржав хотел было сказать: «От Сухэ-Батора, от других товарищей», но промолчал.

— Я хочу, чтобы вы знали, — сказал русский командир, — что наша цель — не разбой на чужой земле, не насильственное вторжение. Наши части пришли сюда, преследуя белых. Завтра же мы возвращаемся к себе.

Максаржав сидел молча, и русский командир, словно угадав его мысли, сказал:

— Вы сами убедитесь в том, что мы не желаем вам зла. Мы не крадем, не грабим. Кушайте, пожалуйста.

— Спасибо.

Потом русский командир повел гостей к большой пушке, возле орудия стоял расчет: командир и несколько солдат.

— Это пушка крупного калибра.

«Вот бы нам несколько таких, — подумал Максаржав. — Если русские и китайцы будут нападать на нас с двух сторон, как же сможет одолеть их наша армия, вооруженная берданками? Но кажется, у этих красных и в самом деле добрые намерения... Неужели для нас, монголов, настанут наконец спокойные дни?»

А русский командир рассказывал об истории артиллерии, о калибрах пушек.

— Теперь мы вам покажем, как это орудие стреляет. Видите мишень возле той горы?

— Видим. Очень далеко.

Он подал знак, и земля содрогнулась от грохота. Вслед за выстрелом заиграла труба, красноармейцы помчались к дому, и через минуту младший командир, отдав честь, доложил:

— Все в сборе!

Начальник заставы отвел Максаржава в сторонку

и, убедившись, что их никто не слышит, сказал:

— Мы оставим здесь группу красноармейцев. Если понадобится наша помощь, дайте только знать. А сейчас не скажете ли вы несколько слов нашим бойцам?

Когда они вошли в дом, оказалось, что он полон людей. Как только вошел Максаржав с начальником заставы, красноармейцы встали и долго аплодировали, приветствуя их громкими возгласами.

— Товарищи! — обратился к бойцам русский командир. — Прославленный монгольский полководец, министр Западного края Хатан-Батор Максаржав прибыл со своим отрядом по нашему приглашению. Он оказывает нам большую помощь в разгроме белых. Мы приветствуем командующего Максаржава. — Снова загремели аплодисменты. — Предлагается избрать президиум собрания, — сказал командир.

Из зала выкрикнули какие-то имена, все проголосовали, и четверо выбранных в президиум заняли свои места. Командир рассказал о задачах Красной Армии, о том, как отважно сражаются и помогают ей монгольские цирики. Потом поднялся Максаржав, красноармейцы закричали «ура» и захлопали.

— Уважаемые командиры и бойцы Красной Армии, вы начинаете великое новое дело, которое должно послужить на благо мира и счастья народа. Мы уважаем вас. Пусть исполнятся девять ваших желаний, все, что вы задумали! — произнес он традиционное благопожелание, и, когда переводчик перевел его слова, снова раздался гром аплодисментов. — Если у вас нет намерения посягнуть на чужую территорию и вы защищаете бедняков, то вы поистине добродетельные люди. Пусть живет и здравствует руководитель вашего государства, великий и мудрый учитель! Да будет счастлив и долог ваш золотой путь! Да будут прославлены ваше знамя и герб! — И он преподнес в дар русским воинам красную ткань. Едва переводчик закончил говорить, с новой силой загремело «ура».

— Много хлопать в ладоши — руки заболят, — проворчал Дорж и вышел.

Собрание закончилось. Остановившись в дверях дома, командир указал на повозку с железными колесами и качающимся сиденьем, в которую были запряжены породистые белые кони с забинтованными бабками, в красивой сбруе, с кисточками на лбу и на шее, и сказал:

— Мы дарим эту повозку вам, кроме того — двадцать винтовок и патроны к ним.

«Если бы они были нашими врагами, то не подарили бы оружие», — подумал Максаржав.

— Мы очень благодарны.

— В любое время мы готовы прийти к вам на помощь, — сказал русский командир. Он проводил гостей до выхода из ущелья, все спешились, и русский командир, на прощанье, поднес гостям архи и мясо.

— Уважаемый командир, желаю вам крепкого здоровья и поднимаю за вас этот кубок, — сказал Максаржав. Потом они сели на коней и разъехались.

«Безусловно, дело красной партии справедливо, если она защищает интересы бедняков», — думал по дороге Максаржав. Они проехали довольно много, как вдруг Хатан-Батор остановился.