Великая тушинская зга
Шрифт:
– Где?!. – обратился к проходящей мимо старушке Серёжа.
– Всё! – махнула та рукой. – Уже нигде! И родных у неё не было.
Когда мальчик вернулся к друзьям, он им тут же всё рассказал и показал орден.
– Обалдеть! – восхитилась Хольда. – Это же орден Красной Звезды! Настоящий!
– Вот так в истории всё происходит! – затараторил Борька. – Мы тут обсуждали, что для борьбы с живодёрами и другим злом нужно создать тайную ячейку или даже рыцарский орден. И
– Мы можем назваться ОКЗ – Орден Красной или Кровавой Звезды. Нет, лучше Красной! – вдохновенно предложила девочка.
– Жабин с дружком хотят котят в пруду утопить, – поведал Пророк. – Для этого нам орден и понадобился.
– Давайте на нём поклянёмся, что не допустим, не простим издевательств над природой?! – предложила Принцесса.
– И кровью подпишемся! – подхватил Борька, копаясь в карманах и извлекая на свет старенький перочинный ножик. – Кто первый клянётся?
– Хотите – я?! – вытянул вперёд руку со звездой Серёжа. – Клянусь!
Борька с маху рубанул перочинным ножом по его запястью и так глубоко порезал, что на асфальт хлынула жирная венозная кровь, а Серёжа потерял сознание, хотя в самое-самое последнее мгновение успел мазнуть кровью по ордену.
Потом было всё, что бывает в таких случаях, – медпункт, мама, отпросившаяся с работы, подруги мамы, приехавшие вечером поддержать её тремя бутылочками «Медвежьей крови», а утром сначала поход в медпункт на осмотр, потом по направлению завуча длинная поездка на автобусе в особое медицинское учреждение, к невропатологу.
Тот оказался весёлым старичком с молоточком в руке. Он постучал Серёже сначала по одному колену, потом по другому и спросил:
– Ты зачем так сделал?
– Клялся Ордену Красной Звезды, – честно признался мальчик, предварительно наученный мамой, что говорить нужно всю правду.
– Ордену Красной Звезды?! – недоумённо повторил доктор и некоторое время молча высматривал что-то на потолке. Наконец он оторвал взгляд от старой, в паутине бесчисленных трещин побелки и строго сказал маме: – Скорее всего, это гидроцефалия, но в наших краях она у каждого третьего. Беспокоиться не стоит. У моей сестры двойняшки родились с таким же диагнозом, я, когда к ней в деревню приезжаю, с заряженным ружьём сплю. Но, с другой стороны, жизнь, слава Богу, одна! – Потом он словно очнулся: – Я вам сейчас рецепт один выпишу. Пропейте, и всё пройдёт.
На обратном пути мама не выдержала и сказала:
– Не нужно никаких тебе таблеток пить, иначе тоже с ружьём спать будешь.
Потом мама поехала на работу, а мальчик домой. Его верные друзья – Хольда и Борька – ждали у подъезда.
– Как ты? – деликатно поинтересовалась комсорг.
– Не привыкать! – лихо ответил он.
– Про меня сказал кому? – спросил у него Борька.
– Никому, – уверил его Серёжа.
– Это хорошо! – обрадовался мальчишка и предложил: – Айда на шестом трамвае до больницы, а потом через Усадьбу на Яму? Кое-что покажем!
–
Очарованный перспективой познакомиться наконец с краями, в которых ему, скорее всего, придётся прожить всю жизнь, Серёжа поддался на уговоры и пошёл с ребятами.
Через двадцать минут они стояли перед ржавыми коваными воротами, за которыми виднелся парадный фасад старинного особняка с заколоченными фанерой окнами. Хольда распахнула одну створку ворот, впуская друзей на территорию.
– Кто здесь жил раньше? – поинтересовался Серёжа.
– Графиня одна, гулящая, – удовлетворил его любопытство Борька. – А там дальше, через дорогу – Яма. Сильное место. Внизу дырка в земле от метеорита, поэтому так называется, наверное.
– Не дырка, а кратер. Хотя ещё говорят, там раньше церковь стояла, однажды туда путники пришли, поп их не пустил, и они в болоте утонули, а последний церковь проклял, и она под землю ушла. Хотя, конечно, скорее метеорит, – уточнила девочка. – Мы туда и пойдём, просто хотели, чтобы ты и усадьбу увидел.
Дети обошли особняк стороной и по едва заметной тропинке, петляющей сквозь густой орешник, спустились с холма, на котором величественно покоился фундамент усадьбы, и зашагали вдоль берега реки Сходни, пока не добрались до оврага.
Овраг был круглый и действительно напоминал воронку от взрыва или кратер, но плотная поросль низкорослой колючей жимолости не позволяла точно определить его происхождение. В воздухе пахло гарью, хотя рядом вроде ничего не горело.
– Чуешь?! – загадочно поинтересовалась у новенького Хольда.
– Горит чего-то! – кивнул тот.
– Нет, просто прямо под нами ад! – засмеялась девочка.
– В каком смысле? – не понял Серёжа.
– В прямом! – объяснил ему Пророк. – Здесь самая граница. Метеорит пробил. Так люди говорят.
– И чего? Здесь упал? – оглядываясь по сторонам, уточнил Серёжа.
– Подожди, – уверил его Борька, забираясь на выброшенный кем-то прямо посреди воронки старый холодильник, – тут понять надо!
– Чего понять? – не понял Серёжа.
– Згу, – серьёзно пояснила девочка.
– Это что такое? Ругаешься? – огорчился мальчик.
– Я комсомолка! Мы не материмся! – гордо напомнила ему Принцесса. – Название такое дурацкое. Означает типа звездочка, огонёк, искорка. Вспышка. Слышал: не зги не видно? Вот она – зга. Как-то так… Ну, близко…
– Из песни слов не выкинешь, – вставил в объяснение Борька, – название дрянь! Но другого нет.
– Название чего? – продолжил недоумевать Серёжа.
– Нельзя объяснить. Только переживается, – как-то не совсем ясно продолжила объяснять комсорг, но, очевидно поняв, что толку от её объяснений точно не будет, предложила: – Закрой глаза, выдохни и, сколько можно, не дыши. Тогда всё поймёшь.