Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая (1941-1991 г.г.)
Шрифт:
Но история с «зэковской армией» на этом не окончилась. Гитлеровские стратеги позже всё же попытались воплотить бессоновский стратегический план в жизнь. Профессор С. Кузьмин в своём исследовании ГУЛАГа военных лет сообщает:
Находясь в затруднительном положении после разгрома своей армии под Сталинградом и широких наступательных операций советских войск в 1943 году, германское командование предприняло две попытки поднять заключённых на восстание при помощи выброски десанта на территории Республики Коми, но обе они провалились.
Что и требовалось доказать…
«Бывший урка — Родины солдат»
От
Будем справедливы: дрались зэки-«штрафники» действительно страшно. Зло, отчаянно и безжалостно. Актёр Евгений Яковлевич Весник во время войны был командиром артиллерийской батареи, под его началом сражались бойцы из числа бывших заключённых. Он вспоминает:
«Они воевали прекрасно. Были смелы, дисциплинированы. Я представлял их к наградам. И мне было абсолютно всё равно, за что они судимы. Их награждали за то, что они прекрасно проявляли себя в боях»…
Действительно, многие «штрафники» проявили на фронте доблесть и героизм, были награждены орденами и медалями СССР. А пятерым из них присвоено звание Героя Советского Союза — Матросову, Бреусову, Отставному, Сержантову и Ефимову.
Хотелось бы сказать несколько слов о подвиге Александра Матросова. Конечно, суровая действительность не имела ничего общего с истерической пропагандой чуть ли не языческой жертвенности. И уж само собой разумеется, нет ничего удивительного в том, что уголовное прошлое Матросова было скромно обойдено молчанием.
К 1943 году армия всё ещё испытывала серьёзный дефицит вооружения. Особенно это касалось штрафных частей, которые рассматривались прежде всего как «пушечное мясо». Как правило, ни автоматов, ни гранат — только «трёхлинейка». Да за пояс впереди заткнута сапёрная лопатка черенком вниз: своеобразный «бронежилет» — хоть какая-то защита от пули в живот…
Зная эти детали, мы можем по достоинству оценить горькую справедливость размышлений прекрасного писателя Вячеслава Кондратьева и о подвиге советского народа в целом, и о подвиге Александра Матросова:
Вся война являлась беспримерным и подлинным подвигом всего народа. Одно нахождение на передовой, один шаг на поле боя — всё это великое преодоление себя, всё это подвиг. Однако политотделам нужны были «особые» подвиги: единоборство солдата с одной гранатой или бытылкой с зажигательной смесью против танка, или бросание грудью на амбразуры дзотов, или подбивание из родимой трёхлинейки образца 1891/30 самолёта и так далее, и тому подобное. Особо понравилось политотделам бросание на амбразуры.
Да, Матросов совершил подвиг, но совсем не такой, какой описывался. Ещё в войну, узнав о подвиге Матросова, мы недоумевали: зачем бросаться на амбразуру, когда ты так близко подобрался к огневой точке? Ведь можно закинуть гранату в широкий раструб дота, можно открыть густой автоматный огонь по ней и тем самым на какое-то время заставить замолчать пулемёт противника. Но у Саши, видимо, не было гранаты, не было и автомата — штрафная рота, в которой он находился, по всей вероятности, вооружена была «родимыми» винтовками. И Матросов вынужден был действовать по-другому: он, обойдя дот, залез на него и сверху старался руками прижать ствол пулемёта, но немецкие солдаты, схватив его руки, стащили вниз и расстреляли. Этой заминкой и воспользовалась рота. Это был подвиг разумный, умелый, и не вина Матросова, что у него не хватило физических сил, да и откуда они? После голодного лагеря? Но не сказали правду, создали легенду и усиленно распространяли её как пример для подражания, пропагандируя опыт советских «камикадзе» (В. Кондратьев. «Оплачено кровью». — «Родина» № 6–7,1991).
«Штрафники» и были советскими «камикадзе». Мало кому удавалось выжить под шквальным огнём противника в самых «горячих» местах и без права отступить.
Приведём свидетельство замполита штрафного батальона 397-й Краснознамённой стрелковой дивизии:
«2 декабря 1943
Времени для подготовки необстрелянных бойцов к наступательным действиям было очень мало… Вскоре батальон получил приказ совершить марш-бросок с форсированием Оки. Под непрерывными бомбовыми ударами вражеской авиации бойцы перебрались на другой берег реки и выполнили поставленную задачу. Не успели отдышаться, как поступил новый приказ: взять деревню Сохановский посёлок. Здесь фашисты создали сильно укреплённый оборонительный рубеж. Отрыли окопы полного профиля, соединили их траншеями, установили проволочные заграждения… Однако оборона немцев была прорвана… Около трёх километров гнали фашистов, пока к ним на помощь не подошли танки…
За время боёв в батальоне не было ни одного случая дезертирства, членовредительства, угроз в адрес командиров… Со штрафников, которые были ранены или отличились в боях, была снята судимость; совершившие боевые подвиги — награждены орденами и медалями» (А. Емелин. «Штрафные батальоны». — «Преступление и наказание» № 6, 1992).
Кстати, о командирах. Все они ни в коем случае не были «штрафниками». Согласно положению о штрафных батальонах и ротах Действующей армии, командиры и военные комиссары батальонов и рот, командиры и политруки взводов, иные офицеры — назначались на должность приказом по войскам фронта или армии «из числа волевых и наиболее отличившихся в боях командиров и политработников».
Всему постоянному составу штрафных частей сроки выслуги в званиях, по сравнению с командным, политическим и начальствующим составом строевых частей Действующей армии, сокращались наполовину. При назначении пенсии каждый месяц службы в штрафной части засчитывался за шесть месяцев (хотя кто в то время думал о пенсии?).
Не следует всё же идеализировать «блатную армию». Привычный для них довоенный образ жизни давал себя знать и в боевой обстановке. Автору этой Энциклопедии довелось беседовать с некоторыми командирами, под началом которых воевали бывшие «уркаганы». Особенно яркими и впечатляющими были рассказы ветерана войны Ивана Александровича Мамаева. Интересно, что Мамаев поначалу командовал обычной ротой — не штрафной! Но в 1943-м году его изрядно поредевшее подразделение было пополнено бойцами из числа «блатных». Через некоторое время под его началом оказались сплошь уголовники, поскольку в роту вливались в основном добровольцы из ГУЛАГа.
С первых же дней стало ясно, что личный состав в подразделении подобрался непростой. Через сутки после прибытия пополнения у командира взвода пропал планшет с документами и деньгами. Ротный Мамаев выстроил бойцов-уголовников и выступил с проникновенной речью:
— Я не буду выяснять, кто украл планшет. Просто обращаю внимание на два обстоятельства. Первое: пропала карта, которой должен руководствоваться комвзвода при выполнении предстоящего боевого задания. Придётся нам переть вперёд на «бум-лазаря», как бог на душу положит. Кроме того, исчезли деньги, которые лейтенант хотел переслать своей семье — жене и маленькой дочке. Я не взываю к чувству сострадания. Просто подумайте, с каким настроением он будет поднимать вас в атаку и что он может натворить в таких расстроенных чувствах. Запомните: вы на фронте, а не на «малине». Здесь каждый «весёлый» поступок может стоить вам жизни. А теперь разойтись! Можете помыслить на досуге.
Наутро планшет был на месте…
Вскоре, побывав в боях, уголовники поняли, что их жизнь действительно зависит от высокой боевой подготовки, взаимовыручки и дисциплины. Поэтому даже во время учений никто не смел «филонить», позволить себе проявить «слабину».
Так, во время одного из занятий по отработке пластунских передвижений на импровизированном плацу оказалась огромная лужа. Все бойцы ползли прямо по ней. Но один новичок из пополнения обогнул её по краю и пополз дальше. Тогда несколько «штрафников» поднялись, молча взяли ловкача за руки и за ноги и швырнули прямо в центр лужи. Провинившийся всё понял без дополнительных разъяснений.