Великие Дома Империи
Шрифт:
— Школа Макаренко, — Джан задумалась, вспоминая. — Это для внеклановых аристо?
— Не только. Финансисты и члены торговой гильдии, не желающие вступать в клан, тоже записывают детей в эту школу. Говорят, не хуже гимназии, только без Великих Домов.
— Звучит неплохо, — внезапно согласилась девушка.
— А за чей счёт? — вскинулся практичный Федя.
— За твой, разумеется, — хмыкнул я. — Не я же там буду учиться. Не благодари.
Толстяк предпринял героическую попытку отклонить неизбежное:
— И как мне ездить в эту вашу… школу?
— Хорошая новость, — сообщил я, — заключается в том, что из Красной Поляны тебя будет забирать школьный автобус. А располагается это чудесное заведение совсем недалеко, в одном из горных пансионатов. Виды из окна — закачаешься.
Федя приуныл.
И приступил к сбору раскиданных бумажек.
— Эй! — Джан догнала меня в прихожей. — Я с тобой поеду.
— Зачем? — влезаю в ботинки и начинаю завязывать шнурки. На улице второй день метёт, надо утепляться. — Я и сам справлюсь.
— Ну, я же твой представитель. Заодно познакомлюсь с легендарным эмпатом.
— И это никак не связано с нежеланием прибираться в гостиной? — я хитро подмигнул девушке.
— Вовсе нет! — рассмеялась Джан.
— Сделаю вид, что поверил. Но… тачка двухместная. А нас трое.
Джан на секунду задумалась.
— Прямая переброска? Через Бродягу?
Я просчитал в голове варианты.
И пришёл к выводу, что соседка права. Так будет быстрее, да и побеждённые аристо должны увидеть, с кем имеют дело.
— Хорошо. Бродяга, вот адрес…
Я открыл дверь и шагнул в заснеженный двор.
Для сторонних наблюдателей это выглядело так, словно в стене прорезался внезапный проём. В стене казармы, к которой пристыковался Бродяга. Тот ещё сюр.
Джан и Николай Филиппович держались за моей спиной.
Опасались нападения.
Я с улыбкой осмотрел тех, кто вышел с нами поговорить. Старшая жена, средний сын, командир гвардии и добрый десяток воинов. Бойцы держались изо всех сил, но от них веяло страхом.
На мне был экранирующий обруч для защиты от ментальных вмешательств. Николай Филиппович прикрывал Джан, а попутно сканировал мысли и чувства окружающих. Мы не могли обмениваться мыслефразами, но при необходимости инструктор даст мне знать о наметившихся проблемах.
Из оружия со мной была лишь трость.
Отца Алисы я нанял на службу утром. Теперь этот человек отвечает за ментальную безопасность и ведёт сложные переговоры, с которыми Джан может не справиться. Сейчас он держит в руках папку с документами. Джан вышла налегке — в светло-голубых джинсах, модных полусапожках и укороченной дублёнке. С распущенными волосами смотрелось изумительно, как по мне. Старик предпочитал носить старенькое пальто и деловой костюм-тройку.
— Добрый день, господа, — я посмотрел в упор на своих противников. — Кто из вас уполномочен со мной разговаривать?
По логике вещей, главой Рода должен стать средний сын, но ему по виду лет двенадцать.
Вперёд выступила Вероника Сухомлинская, мать наследника. Женщина
— Виталий Сухомлинский, — представила своего сына Вероника. — Нулевой ранг, жетон отсутствует. Будучи официальным опекуном, я беру переговоры на себя. Сын всё подпишет, я заверю документ родовой печатью.
— Прямо здесь? — я не мог скрыть сарказма. — Даже на чай не пригласите?
Баронесса поморщилась.
Звать врага в дом — верх потери лица. Прикол в том, что я могу туда войти, если посчитаю нужным. И все присутствующие это осознают.
Гвардейцы Рода смотрели на меня со смесью неприязни, страха и восхищения. Никто не понимал, почему пятнадцатилетний паренёк ничего не боится, ведёт себя так нагло и без особых сложностей выигрывает войну. Покойный барон не был слабым одарённым, уделял прорву времени тренировкам и всё же был сметён за один день. Так просто не бывает, но вот он факт.
Вероника выкрутилась достойно.
Щёлкнула пальцами, и слуги притащили раскладной столик с парой стульев. Нечто подобное я брал с собой в походы, когда забирался с детьми в дикую глушь. Правда, мы жили в палатке.
— Покончим с этим, — процедила баронесса.
Мы уселись друг напротив друга.
Свита заняла позиции рядом с главами Родов. Что интересно, Вероника не стала ломать комедию и садить за стол переговоров малолетнего сынка. Ни к чему всё это.
— Мои требования предельно просты, — я нагло уставился на Сухомлинскую. — Две трети всего, что у вас есть. Недвижимость, тачки, ценные бумаги. Половина банковских вкладов. Денежная компенсация за то, что я оставлю вам родовую усадьбу с землями. Оценочная стоимость внесена в заключение, оно при мне.
Николай Филиппович тут же протянул баронессе бумагу. Та с яростным выражением лица вырвала документ из рук моего эмпата.
— Гвардия Сухомлинских расформируется на десять лет, — продолжил я. — Вассальная зависимость меня не интересует. Зато вы подписываете гарантии о ненападении в будущем. И, кстати. Я забираю двух ваших «витязей».
— Что? — взревел командир гвардейцев.
Я даже не удостоил этого типа взглядом.
Ровным голосом предупредил:
— Если эта обезьяна раскроет пасть во второй раз, то умрёт.
Вот сейчас крайне важно продемонстрировать силу. Вдруг кто-то не до конца осознал серьёзность положения. И думает, что со мной можно торговаться.
Желваки командира ходили ходуном.
Пальцы правой руки легли на навершие меча.
— Отставить, Вадим, — холодно произнесла баронесса. Даже не обернулась. Просто почувствовала неладное. — Мы здесь собрались, чтобы уладить конфликт.
Командир подчинился.
Этот тип с удовольствием растерзал бы меня, но дисциплина есть дисциплина. Сухомлинские набрали не какой-нибудь сброд, а опытных военных, привыкших к безукоризненному выполнению приказов.